Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4

– Ты видела когда-нибудь журавлей? – спросил У Цяньхэн и, взяв кисть, нарисовал журавля. – Это красивая птица. Они создают пары на всю жизнь, и если один из пары погибает, то другой до самой смерти остаётся одиноким, поэтому верность любви называют журавлиной.

– Это печально, – сказала Чэнь Юэ. – Тогда и несчастную любовь тоже можно назвать журавлиной? Оставшийся журавль ведь наверняка несчастен, поскольку тоскует по своей утрате?

– Гм… – растерялся У Цяньхэн.

Так он эту метафору никогда не рассматривал. Чэнь Юэ вновь проявила живой, неординарный ум.

Время урока истекло, они распрощались до следующего утра.

У Цяньхэн почитал немного перед сном, чтобы подготовиться к следующему уроку. У него вошло в привычку угадывать, какие вопросы по стихотворению задаст ему Сяоцзе, и подготавливать ответы заранее. Но, должно заметить, он редко угадывал. Чэнь Юэ мыслила нестандартно и всегда подходила к вопросу основательно, но с неожиданной стороны, как, например, было с метафорой о журавлях. У Цяньхэн покачал головой, задул свечу и лёг спать.

Он никогда не засыпал сразу, как бы ни устал за день. В голову всегда лезли какие-то мысли. А в эту ночь, к тому же, разыгралась гроза, вспышки молний то и дело озаряли темноту, косыми полосами света вваливаясь в покои и через долю секунды откатываясь обратно в ночь. У Цяньхэн заслонил глаза ладонью, но чувствовал всполохи даже через сомкнутые веки.

Гром ещё не успел присоединиться к молниям, поэтому У Цяньхэн расслышал шаги. Он приподнял ладонь от глаз и во вспышках молний увидел, что в его покои кто-то вошёл.

На голову вошедшего было накинуто покрывало. У Цяньхэн решил, что это кто-то из служанок: женщины нередко накидывали на голову покрывало или верхнее одеяние, когда тайком пробирались к мужчине. У Цяньхэн знал, что такое случается в богатых домах, но не мог припомнить, чтобы видел в поместье У служанок.

«Надеюсь только, – подумал он нервно, – это не госпожа Чэнь».

Хозяйку он видел несколько раз, но ему даже думать не хотелось, что она могла к нему «воспылать». Она была дурна собой и сварлива.

Вошедший скинул с головы покрывало, скользнул к У Цяньхэну в постель. Очередная вспышка молний озарила комнату, У Цяньхэн смог разглядеть лицо ночного гостя.

«Чэнь Юэ?!» – поразился он.

Чэнь Юэ прижалась к его губам неумелым поцелуем и, прежде чем У Цяньхэн успел что-нибудь возразить или сделать, схватила покрывало, накинула его себе на голову и скрылась в темноте.

У Цяньхэн приподнялся на локте, прижимая к губам тыльную сторону ладони. Ничего подобного он не ожидал и теперь не знал, что и думать.

Спалось ему в ту ночь плохо, и на урок к Сяоцзе он шёл с опаской, но Чэнь Юэ вела себя как ни в чём не бывало, точно и не было вчерашней ночной вылазки и сворованного поцелуя. У Цяньхэн решил ничего не говорить, раз сама Сяоцзе об этом не упоминала.

«Быть может, она сделала это из любопытства? – подумал У Цяньхэн. – Да, это должно быть любопытство, разожжённое моим опрометчивым поступком».

Найдя объяснение, он успокоился и стал вести себя так, словно ничего не произошло.

Но ночью, когда У Цяньхэн лёг спать, всё повторилось: Чэнь Юэ пробралась в комнату учителя, закрываясь покрывалом от случайных взглядов, так же неумело, как и в прошлый раз, клюнула его в губы и поспешно скрылась. И в следующую ночь, и в последующую, и в те, что за ними…

Вероятно, Сяоцзе это забавляло. Другого объяснения У Цяньхэн найти не мог, но не собирался становиться чьей-то игрушкой.

«Если она делает это забавы ради, я её проучу», – решил У Цяньхэн.

Такие игры подрывали его учительский авторитет и задевали мужское достоинство.

Когда Чэнь Юэ в очередной раз пробралась в его постель, У Цяньхэн оказался проворнее: прежде чем девушка успела своровать с его губ поцелуй, У Цяньхэн схватил её за плечи и продемонстрировал, какими бывают настоящие поцелуи. Пожалуй, сделал он это грубовато, силой раздвигая её губы языком, но этого, он решил, должно хватить, чтобы припугнуть Сяоцзе: в другой раз не решится дразнить взрослого мужчину.

Чэнь Юэ так густо покраснела, что краска залила не только лицо, даже шею. Она явно не ожидала ничего подобного. У Цяньхэн, чтобы самому не «заиграться», отпустил её почти сразу же, предполагая, что Сяоцзе тут же пустится наутёк.

Чэнь Юэ, действительно, собиралась это сделать, но ноги у неё подкосились, и она упала возле постели У Цяньхэна на колени.

– Чэнь Юэ? – всполошился У Цяньхэн, бросаясь поднимать её.

Чэнь Юэ, казалось, лишилась сил. Она упёрлась ладонями в пол и прерывисто дышала, вздрагивая всем телом.

«Кажется, я слишком сильно её напугал», – виновато подумал У Цяньхэн.

Не стоило забывать, что во многом Сяоцзе как ребёнок. У Цяньхэн утешающе похлопал её по плечу и стал ждать, когда Чэнь Юэ успокоится, чтобы можно было извиниться перед нею и увести её отсюда, пока никто не заметил.

Чэнь Юэ вдруг вскочила на ноги и убежала, даже забыв накинуть на голову покрывало. У Цяньхэн сложил его, подержал в руках, неосознанно прижимая к себе плотнее, чем следовало, потом уткнулся в него лицом и стоял так какое-то время.