Девять кругов мкАДА

– Что? – замерев у самой кромки воды, произнесла я так тихо, что вряд ли он мог услышать.

– Купаться здесь тоже запрещено.

Губы мои дернулись в неуверенном смешке:

– Так как же мне уйти с острова?

– Э-э-э… я охрану позову!

– Не надо охрану. – Голос мой, неровный и слабый, дрогнул, когда я вступила в ледяную воду. Утки метнулись в сторону, недовольно ворча.

– Я так… – прижимая руки к груди, пробормотала я. – Я быстро… я уйду…

Мужчина поспешил к тому месту на берегу, где я вышла из воды. Он сердито дергал верхней губой, явно не зная, стоит ли еще раз отчитать меня, позвать охрану или отпустить с богом.

– Зачем вы вообще туда полезли?

– Русалок искала.

– Нашли? – Он все же протянул руку, помогая мне выбраться на берег.

– К счастью, нет. – Прикосновение его было теплым, очень живым, настоящим, а пальцы мои вдруг оказались гибкими, послушными, совсем целыми, и я сжала его ладонь обеими руками, прижала к груди, улыбаясь: – Спасибо!

Он выпучил глаза, верно, посчитав меня городской сумасшедшей.

– Ладно, – буркнул он, отнимая руку. – Но больше… – он взмахнул граблями, – ни-ни.

– Обещаю, – улыбнулась я. – Больше не буду.

Мы неловко застыли на берегу. С меня снова стекала вода, но ноги крепко стояли на земле, и уточки крякали очень деловито, громко, а в стороне пронзительно жужжала газонокосилка, не позволяя даже усомниться, что все по-настоящему.

– Больше не надо, – сердито кивнул мужчина и, переминаясь с ноги на ногу, махнул рукой с граблями в сторону: – Ваши?

В стороне валялись мои сброшенные кроссовки с носками.

– Мои.

– Больше не теряйте.

Прикусив губу, я натянула влажные от росы носки на такие же мокрые ноги. В кроссовках тут же захлюпало, но ждать, пока обсохну, не хотелось. Мне не терпелось вернуться домой.

– Больше не буду, – повторила я и отправилась вверх по лестнице и по каменному мосту. По тропинке к курганам.

Там никого не было. Только в стороне прогуливалась пожилая пара, держась за руки.

Я долго стояла, прислушивалась, но ничего, кроме пения птиц, не расслышала.

Курганы молчали. Они были пусты.

Ключ в моей ладони был обгоревшим, покрытым золой. Я несильно размахнулась и просто швырнула его в траву.

На перекрестке у парка задержалась. Телефон мамы не отвечал.

В кармане моей ветровки лежал проездной на метро. На нем еще оставалось несколько поездок.

Я решила потратить одну из них, чтобы вернуться домой.