Девять ночей (СИ)

Приятней всего играть было с Хонсу, разумеется. Он лишь казался легкомысленным и юным, но годы одиночества и скуки вынудили его изощриться на многие хитрости, не позволяющие его разуму заржаветь. Играть с ним было приятно и отчасти непредсказуемо. Хонсу мыслил стремительно и неординарно и часто поступал так, как поступил бы сам Тот.

Ну а ещё само его общество было приятной и весьма желанной компанией.

Интересно играть было также с Анубисом и Осирисом. Сын и отец были слишком спокойны и рассудительны, неспешны и текучи. Партии с ними превращались в долгие философские беседы, что лились словно воды источника, лениво несущиеся течением. Ценность их была даже не столько в игре, — предлоге — сколько в этих разговорах, тренировках ума и красноречия.

К сожалению, часто играть с Анубисом или Осирисом Тот не мог. Не до того было владыкам Дуата, и мудрейший среди всего сонма не мог их в этом винить.

Забавно было играть с Гором и Бастет. Оба они чем-то напоминали в такие моменты детей: сбрасывались их суровые и надменные личины, обнажая искреннее любопытство на грани азарта. Распалялось в сердцах их нетерпение, что толкало зачастую их на необдуманные поступки. Притупляло внимательность и сопровождалось ошибками, на которые Тот всегда указывал им.

Бастет в такие моменты всегда хмурилась и демонстративно фыркала. Но её дёргающиеся уши выдавали её интерес и внимательность, с которыми она слушала чужие замечания. Гор же забавно хмурился, впиваясь взглядом в доску, и мысленно воссоздавал картину, которую озвучивал Тот, анализируя свои промахи.

Оба они, защитники и воины, как и подобает, учились на собственных ошибках, стараясь более не допускать их в будущем. Ведь было это чревато последствиями куда более пугающими, чем проигрыш в партию сенет.

Внимали они с уважением и благодарностью науке мудрейшего Тота и знали, что без проигрышей не бывает побед. И лишь с поражениями их ценность возрастает во стократ.

Однако вместе с тем были и те боги, играть с которыми было просто невозможно. Огненный нрав их был слишком жесток и буен, и не принимали они ничего, кроме побед.

Пусть даже эти победы выбивались кровью, болью и бесчестьем.

Тот не любил играть с такими богами, но как назло именно они чаще всего и искали компанию бога мудрости, чтобы разделить с ним партию. Скучающий в пустыне Сет, да не простившая ему обман Сехмет — отчего-то именно они были первыми среди таких желающих.

Быть может, своей яростью и несдержанностью они просто хотели вызвать подобную ответную реакцию у всегда спокойного оппонента?..

В любом случае игры с ними всегда заканчивались погромом и попыткой членовредительства. Тот, впрочем, уже давно научился уворачиваться от летящих в него фигур, да защищаться от вспышек чужого гнева. Это выматывало, конечно, но и в этом был всё-таки свой определённый шарм. Однако…

Особенно часто проверять его Тот не любил. А потому куда охотнее оставался в одиночестве, играя с самим собой, чем выбирался на партию с кем-то из подобных импульсивных личностей. Так… чисто из соображений безопасности и целостности не только собственных, но и окружающей среды. А то мало ли…

========== Вулкан. Вступление ==========

В божественной кузнице всё горело жаром, пульсирующим и обжигающим. Воздух пропитался им, превратившись в огненную массу, сжигающую дыхательные пути всякого, кто вдохнёт его.

Всё пылало жаром, дышало им и отдавало его. Плавило металл и клокотало огнём в негасимом очаге, энергия в котором никогда не иссякает.

Кипела работа, неустанная и непрекращающаяся. Огонь был повсюду и так и норовил сорваться, вырваться из оков, сдерживающих его, и направиться вовне, уничтожая на своём пути всё, что стесняло его и мешало.

Но хозяин здешнего чертога крепко и уверенно держал его в узде. Кажется, вовсе не замечал он никаких неудобств и свободолюбивый огненный нрав вовсе не мешал ему заниматься тем делом, которым занимался великий мастер. Трудился он в поте лица, и тяжёлый молот то и дело с грохотом опускался на раскалённый металл.

В божественной кузнице, спрятавшейся внутри великой Этны, работа не прекращалась ни на мгновение. Трудился без устали мастер, держатель огня, неистовый и неудержимый. Вспыльчивый, но отходчивый Вулкан, чей гнев и недовольство всегда несли самые страшные разрушения, утихая лишь серыми пепелищами и пустотой.

Благословения его ждали и желали всегда с не меньшим трепетом, чем благословения прекрасной Цереры или Вертумна. Дарил он смертным огонь и тепло, согревающие и защищающие, такие, что не могли более дать другие боги, как бы ни молили их об этом.

Великий мастер и покровитель ремесленников, работающих с металлом, — ценили его римляне не меньше чем Януса или Марса, ведь без покровительства Вулкана никогда не было бы у них того оружия, которым они повергают своих врагов.