Девять ночей (СИ)

Странным образом, но первый представившийся прошёл удивительно без накладок и проблем. Мы, видимо, действовали больше на аффекте, чем осознании, которое медленно начало накрывать нас чуть позже. И вот тогда началось истинное веселье.

Второй умерший тоже проскочил более ли менее гладко. Я постепенно начала вливаться и догонять, что происходит, но вот моим сёстрам по несчастью повезло в этом плане чуть меньше.

А всё потому, что эти восемьдесят четыре монотонных пункта исповеди явно были лишними на этом празднике (не)жизни. Неудивительно, в самом деле, что единственное, что можно было под них хорошо делать, это засыпать.

А тут ещё и как назло такая занудная гнусавая душа попалась, ну ёлы-палы!..

Анубис, у которого, должно быть, спина стояла колом от постоянного стояния, первая начала клевать носом. Бедняга явно задолбалась настолько, что терпеть это дерьмо сил просто не было. Весы в её постепенно расслабляющейся руке начали медленно крениться в сторону, отчего лежащее на них пульсирующее сердце также медленно начало скатываться к краю и…

Дальнейшая цепь событий выглядела, на самом деле, почти сюрреалистично. Итак, сердце, скатившись с весов клюющей, э, мордой Анубиса, с громким «бультых!» упало в воды, где обитала Амат. Анубис, мгновенно встрепенувшись, кинулась к ним, отчаянно вопя что-то подозрительно похожее на «плохая Амат, отдай сердце!». В это же время на своём троне подпрыгнула разбуженная Осирис, убаюканная бесконечным потоком сознания исповедующихся душ. Вскочив со своего места, она растерянно осмотрелась по сторонам, пытаясь в максимально короткий срок понять, где она, что происходит и что от неё хотят. Я же наблюдала за этим с очень сложным выражением лица, сжимая в руке пергаментный свиток и сдерживая панические вопли в своей душе.

Повисла максимально неловкая и драматичная пауза. Нужно было срочно что-то предпринимать, иначе следующими жертвами Амат грозились стать мы сами. И в этот момент рядом с моей ногой очень кстати пробегал скарабей.

Я не знаю как, но мне удалось сохранить ту самую невозмутимость, которая была на лицах тех, кто точно знал, что всё идёт как надо и по плану, даже если вокруг творился сущий пиздец. Схватив скарабея, я подошла к очень удивившейся душе, скорбно глядящей, как Амат смакует её сердце, и без лишних слов всучила ей в руки недоумевающее насекомое.

— Теперь это твоё сердце, — кивнув как ни в чём ни бывало, произнесла я.

— Но… — попыталась возразить душа, и я поняла, что аргументов в свою защиту у меня не так уж и много.

— И вообще, ты виновен! — прежде чем напали на меня, напала я, обвинительно тыкая пальцем в грудь тяжущегося.

— В чём?! — искренне изумился тот, и я подозрительно прищурилась.

— А нечего было обвинять царя в латентном гомосексуализме! Думаешь, мы бы не узнали?! — в конце концов, в ориентации правителя в любую из эпох каждый хоть раз да сомневался если не всерьёз, то хотя бы просто с целью оскорбления, так что в общем и целом ткнув пальцем в небо, что называется, я попала в точку, и ситуация вроде как худо-бедно разрешилась.

Впрочем, на этом, разумеется, наши злоключения не закончились, ведь помимо меня паниковать начала также Осирис. Несмотря на то, что в вопросах Древнего и, подозреваю, не очень Египта она была самая прошареная, бездействие на собственном суде её, мягко говоря, немного напрягало. И нет, она не рвалась вперёд, не вклинивалась в исповедь или ещё что-то в этом роде, изо всех сил стараясь не отсвечивать, но…

Спокойно усидеть бесконечный поток душ оказалось выше её сил, определённо, а потому пару раз она, больше неосознанно, скорее всего, вскакивала на ноги, будто желая в принципе сбежать куда подальше с этой вакханалии. В последний момент, правда, одумывалась, возвращаясь на своё место, однако такая подозрительная активность обычно пассивного царя насторожила даже приходящие души.

— Мой царь, вы ненастоящий! — в конце концов, не выдержав, возмущённо воскликнул очередной тяжущийся.

Это было чрезвычайно смелое заявление, отчего в зале суда повисла гробовая тишина. Осирис, хоть изо всех сил пыталась сохранять свою невозмутимость, всё-таки, кажется, слегка побледнела, отчего зелёная кожа приобрела ещё более насыщенный зелёный оттенок. Я незаметно переглянулась с Анубисом, шестым чувством чувствуя, что ситуация медленно приближается к отметке «тотальный пиздец».

— Да как ты смеешь! — снова неосознанно вскочив со своего трона, Осирис возмутилась почти натурально, но мелькнувшая на мгновение в её глазах паника выдавала её с головой.

— Вы последнюю вечность не отрывали свою жопу от трона столько, как сейчас! — обвинительно выбросив вперёд руку, пальцем указала на растерявшегося царя душа — откуда, правда, ей была известна эта информация, никто тактично уточнять не стал.

Дело, меж тем, запахло жареным. Нужно было что-то срочно делать. Ну я и сделала.

— Анубис, подвинься, — оттеснив офигевающую Анубиса в сторону, я лихо перехватила одной рукой папирусный свиток и палочку.