Девять ночей (СИ)

Один, статный, представительный, уже давно немолодой мужчина, всегда безупречно элегантно и аккуратно одет. В его одежде чувствуется вкус, и глядя на него, невольно проникаешься уважением и харизмой этого сдержанного человека, глядящего лишь одним тёмным глазом. Взгляд его при этом всегда оценочный, и ты не знаешь, что скрывается за ним.

Как и не знаешь, что скрывается за самим Одином.

Он путешествует молча. Практически никогда ничего и никому не говорит. Не задерживается на одном месте надолго и, накидывая на седую голову глубокий капюшон длинного, но неизменно элегантного чёрного или тёмно-синего плаща, скрывает себя и своё лицо от окружающих. Ходит из города в город, из страны в страну и смотрит, наблюдает…

Прям как когда-то.

Он всегда путешествует незаметно. Так, как люди, дабы иметь возможность лицезреть мир так же, как они. Высокий мужчина в элегантном плаще едва ли может привлечь к себе ненужное внимание, а если же кто-то всё-таки на него и оборачивается, случайно задетый лёгким шлейфом приятного парфюма или же его спокойной харизмой, то видит лишь толпу и чужие скучные спины.

Пока Один продолжает свою неспешную прогулку дальше.

Он никогда не устаёт и никуда не спешит. Идёт уверенным, но размеренным шагом, чеканно постукивая тростью по заиндевевшему асфальту. Иногда рядом с ним, вывалив языки и громко хекая, трусцой бежит два чёрных волкодава; иногда за ним вьются, каркая наперебой, словно споря друг с другом, два чёрных ворона. Но чаще всего его свита невидима, однако она никогда и ни на мгновение не оставляет своего хозяина в одиночестве.

Мир вокруг меняется до неузнаваемости, люди тоже меняются под стать ему, однако Один, Всеотец, не меняется совершенно, оставаясь в стороне от любой эпохи — в конце концов, он знал, что так рано или поздно случится.

Один сдержанно улыбается.

========== Вопрос 9 ==========

Комментарий к Вопрос 9

«Расскажи, зачем ты отдал глаз»

Ничего в жизни не желал Один так сильно, как мудрости. Знание обо всём, о прошлом и грядущем, о судьбах мира, о начале и конце. Желал его Один всем сердцем, и практически с самого начала своего существования пытался он найти его удовлетворение.

Но все поиски были тщетны и бессмысленны. Все они были пусты и не приносили Одину результат. Лишь разочарование и пустоту.

Но Один не сдавался и продолжал нелёгкий поиск.

Он обошёл мир, много стран он посетил, много мудрых он повстречал. Слушал он их и говорил с ними, но всего этого было ему недостаточно для того, чтобы самому называться мудрым и всеведающим.

И тогда узнал он о существовании источника в корнях предвечного ясеня, на самой границе холодного тёмного Ётунхейма, где стражем стоял его родственник по имени Мимир. Он черпал холодную, хрустально чистую воду источника глубоким рогом и пил неспешно, не давая пролиться ни капле драгоценной влаги.

Драгоценного знания.

Источник мудрости — вот ответ на все мучающие Одина вопросы, и бесстрашному асу неважны препятствия и опасности, стоящие на его долгом и нелёгком пути.

Девять дней и девять ночей длится долгое путешествие. Оно почти равносильно последнему путешествию в мрачное и холодное царство Хель, и ледяные безжалостные ветра точно также хлещут Одина по лицу. Но он лишь скрипит зубами и упрямо продолжает свой путь, не обращая внимания на трудности.

В долине, где из-под земли виднеются толстые чёрные корни исполинского ясеня, стоит полный штиль и тишина. Серая молочная дымка тумана и безжизненная голая пустыня — так выглядит обитель мудрости, до которой Один так долго добирался. Тихое журчание бездвижной прозрачной ледяной воды и такое же тихое плескание окунающегося в неё рога, из которого проливаются тяжёлые капли.

Сгорбленная фигура великана-хранителя, бережно лелеющего вверенное ему детище.

Один вдыхает полной грудью морозный воздух и, выдыхая пар, делает шаг вперёд.

— Я ждал тебя, сын моей сестры, — голос великана Мимира безмятежен и спокоен, и Один не удивляется тому, что он узнаёт вторженца даже сидя к нему спиной. — И я знаю, зачем ты здесь.

— Многомудрый родственник, — Один в почтении склоняет голову, подходя ближе и представая пред подёрнутыми дымкой глазами великана. — Я пришёл испить из твоего источника вечной мудрости. Долго она ускользала от меня, но сейчас, когда я здесь, я могу, наконец, постичь её.

— Нет, — Мимир откликается всё также безмятежно, и Один хмурит брови, тяжёлым взглядом глядя на него. — Я не дам тебе выпить воду этого источника.

— Я не прошу много, — Один умудряется обуздать вспыхнувший гнев и делает фигуральный шаг назад, проявляя смирение. — Всего один глоток из твоего рога под твоим присмотром.

— Нет, — Мимир, кажется, абсолютно непреклонен. — Ты не готов ещё, малыш Один.

— Почему ты так считаешь? — ас душит внутри всклокотавшую обиду, скрывая её за смирением.

— Отдай мне свой правый глаз, — великан щурит собственные незрячие глаза, подёрнутые молочной дымкой пелены, пристально вглядываясь в своего родственника. — Это будет твой залог, малыш Один; это будет твоя плата за ту мудрость, которую ты так отчаянно желаешь постичь.