Девять писем для Софии

Я сильнее прижалась к стене и боялась только, что мама закроет дверь и увидит моё покрытое красными пятнами лицо. Но ничего не случилось, она была слишком погружена в собственные мысли, чтобы заметить меня. Мама положила ключи в баночку для специй и выплыла из кухни, на ходу вытирая мокрые щёки. В ту самую минуту и началась мучительно долгая история моей войны с самой собой. Когда я дрожащими пальцами вытащила фотографию из пакета, то уже обо всём догадалась, но упрямо продолжала откладывать тяжёлое признание. На меня поглядывала заключённая в деревянную рамку весёлая девочка с широкой улыбкой. Она была в просторном голубом платье, ажурных белых колготках и нежно-розовых сандалиях. Красивая незнакомка с вьющимися каштановыми волосами сидела в инвалидной коляске, но это нисколько не омрачало её счастья. Лицо девочки светилось, как лик на иконе в церкви. Она вот-вот сойдёт с фотографии и бросится навстречу очарованному наблюдателю. Я хлопнула себя по лбу, не удержавшись от нервного смеха. И как только я могла не узнать в этой жизнерадостной девчонке саму себя? Это же моё любимое голубое платье, и это я до пяти лет не могла ходить. Всё детство тяжело болела и несколько раз оказывалась на грани жизни и смерти. Но всё-таки выжила, потому что продолжала улыбаться, превозмогая боль. Вот только… Что это? Почему у меня были одинаковые глаза? Я ведь родилась с гетерохромией4… Может быть, это такое освещение? Тонкая работа талантливого фотографа? Как же мне хотелось отыскать таинственные знаки своего родства с девочкой на фото! Но в эту минуту за моей спиной раздались гулкие шаги, и я страшно перепугалась. Фотография выпала из ослабевших рук, и стекло разбилось. Мелкие осколки разлетелись по полу, я попятилась и наступила на один из них. На пороге в белой ночной рубашке стояла моя нахмуренная мать. Она смерила меня презрительным взглядом, точно я была гадким насекомым, а не её родной дочерью, и указала на дверь.

– Вон отсюда.

Мы никогда потом не заговаривали о том странном случае, и я не решалась задавать вопросы о девочке с фотографии. Меня мучили сны, где мы всегда были вместе. Как-то раз я долго не могла уснуть и переворачивалась с боку на бок. Но вдруг чья-то тёплая ладонь коснулась моих щёк. Мне показалось, что кто-то привязывает моё тело к кровати. Я хотела закричать, позвать на помощь, но тишина проглатывала звуки прежде, чем они выскальзывали наружу. Чей-то знакомый голос зашелестел над ухом:

«Не бойся. Я всегда слежу за тобой».

«Значит, это ты», – подумала я, точно зная, что собеседница умеет читать мысли.

«Это я, и мне грустно», – она убрала с моего лба прилипшие пряди.

«Где я могу с тобой встретиться?»

С каждой секундой становилось тяжелее дышать. Я знала, что надолго меня не хватит. Разговор скоро прервётся. Но мне нужно было получить долгожданный ответ. Сестра всё поняла и не стала томить меня. Она никогда не была жестокой.

«В Городе воспоминаний, Тори».

Тори. Забавное сокращение от имени Виктория. Придумала моя сестра, которая и была Софией – девочкой со слабым здоровьем. Она не умела ходить до пяти лет.

Я спряталась под одеялом в надежде, что никто не услышит мои рыдания. Нет-нет, пусть всё остаётся, как было. Я не хочу ничего помнить. Ведь если бы судьба хотела подвергнуть меня пыткам, разве бы она позволила мне потерять память?

Дорогая дочка, прости, что я не смогла остаться для тебя просто талантливой королевой мюзиклов. Иногда мы совершаем ошибки, которые невозможно исправить. Остаётся только продать свою совесть или вечно гореть в аду. Думаю, мой выбор очевиден.

Заканчиваю первое письмо, которое я написала только для тебя. Прости, что оно получилось таким печальным. Уверена, что в твоей жизни будет больше света, чем тьмы. Твоя мать достаточно настрадалась, чтобы ты, моя единственная дочь, получила в дар счастливую жизнь.

Пока, дорогая. С днём рождения! Сияй.

Глава 4 Ангел и демон

– Давай ты будешь филином с душой демона, а я – твоим ангелом-исцелителем? И во имя жертвенной любви я умру, чтобы спасти твоё злое сердце… То есть дарую тебе воскресение… Правильно я говорю? – кудрявая девочка с сине-зелёными глазами, похожими на штормящее море, невинно поглядывает на задумчивую сестру. И почему-то неугомонной выдумщице кажется, что она размышляет о совершенно обыкновенных вещах. Но Тори не может заставить себя улыбнуться. От фантазий любимой сестрёнки перехватывает дыхание. Девочка боится, безумно боится играть с танцующей Софи в ангела и демона. Сестра с такой лёгкостью кружится в ритме Вселенной, точно вот-вот превратится в птичку и взлетит.

Тори гладит по голове девочку-тростинку с бледным лицом и слегка сжимает её тёплые ладони. Софи – хранительница идей, которые нашёптывает ей ветер. Придумала, что родители подобрали её в лесу, а сама она появилась из слезы плакучей ивы.

– Ты и вправду ангел, – говорит вслух Тори, проводя пальцами по щекам сестрёнки. Она будто бы фарфоровая куколка: такая же идеальная и неземная.