Девять принцев Амбера .Тетралогия

Мы долго стояли там, любуясь, пока мне не удалось убедить Джулию пойти дальше по туннелю. Он вновь вывел нас на поверхность, и мы оказались перед руинами классического амфитеатра под небом позднего полудня. Сломанные мраморные скамьи и рухнувшие колонны обвил плющ. То тут, то там лежали разбитые статуи, как будто низвергнутые землетрясением. Живописное зрелище. Я думал, что ей все это должно понравиться, и не ошибся. Мы по очереди усаживали друг друга на почетное место и произносили со сцены речь. Акустика была превосходная. И мы пошли дальше, рука в руке, по мириаду троп под разноцветными небесами, и оказались, наконец, на берегу тихого озера. Над дальним берегом висело закатно-оранжевое солнце. Справа блестели какие-то скалы. Сияние солнечного света отражалось от вод озера. Мы нашли удобное место, где мох и папоротник образовали мягкое ложе. Я нежно обнял ее, и мы долго стояли так, а ветер в ветвях деревьев играл на лютне. Ему подпевали невидимые птицы. Немного погодя, я расстегнул ей блузку.

— Прямо здесь? — спросила Джулия.

— А мне тут нравится. Тебе нет?

— Здесь очень красиво, милый, — произнесла она. — Подожди минутку.

И мы опустились на подушку из мхов и любили друг друга до тех пор, пока нас не укрыли тени. Мы были неистощимы в любви. Потом она заснула, как я и хотел. Я наложил на нее заговор, чтобы она не просыпалась, потому что начал сомневаться в собственном благоразумии и в том, что стоило предпринимать это путешествие. Потом я оделся, одел Джулию и поднял ее на руки, чтобы отнести обратно на наш берег. Я выбрал короткий путь. На берегу, в том месте, куда мы вышли, я уложил ее на песок и вытянулся рядом, обняв ее. Скоро я заснул. Мы проснулись лишь тогда, когда взошло солнце, и нас разбудили голоса пришедших купаться людей. Она уселась на песок и посмотрела на меня.

— Эта ночь не могла быть только сном, — промолвила она. — Но и явью она тоже быть не могла. Да?

— Думаю, что так.

Она нахмурилась:

— С чем именно ты согласен?

— С тем, что нужно позавтракать. Пойдем, перекусим что-нибудь. Пойдем.

— Погоди минутку, — Джулия положила руку мне на плечо. — Случилось что-то необыкновенное. Что это было?

— Зачем убивать волшебство словами? Пойдем лучше позавтракаем, дорогая.

В последующие дни она много расспрашивала меня, но я был тверд как кремень и отказывался разговаривать на эту тему. Глупо! Все это было просто глупостью с моей стороны. Ни в коем случае нельзя было отправляться с ней на эту необыкновенную для нее прогулку. И в последнем нашем споре-ссоре, после которого мы окончательно расстались, это сыграло свою роковую роль. И теперь, ведя машину и размышляя об этом, я вдруг понял, что дело не только в моей прошлой глупости, я понял, что любил Джулию и люблю ее до сих пор. Если бы я не придумал этой прогулки, или если бы согласился с ней в том, что был обыкновенным волшебником, она бы не стала на ту тропу, по которой пошла, не стала бы искать пути к собственной власти… вероятно, для самозащиты. Я закусил губу, и на мои глаза навернулись слезы. Я обошел тормозящую впереди меня машину и промчался на красный свет. Если я убил свою любовь, то я не был уверен, что не может совершиться обратное.

3