Девять пуль для тени

— Ничего. — Он с трудом взял себя в руки. — Прости, ма. Просто представил себе эту старую сплетницу, как она с горящими глазами нашептывает тебе все это по телефону… Она словно бы… жалеет тебя, что ли. И всегда так. Сначала когда умер отец. Потом когда я… — Он не договорил. Да в этом и не было нужды. — Слушай, а не ты ли, случайно, считалась первой красавицей острова? Возможно, Джун просто тебе завидует?

Мать рассмеялась своим журчащим смехом, и он вдруг подумал, что это самое приятное, что он услышал за всю эту неделю. Внезапно в трубке, как это часто случается с сотовыми телефонами, что-то громко затрещало. Голос матери на минуту пропал. Он поспешно распрощался, чувствуя, как горло стиснула злость — он всегда испытывал унижение, когда был вынужден вот так неожиданно прерывать разговор. Как бы там ни было, ничто не могло помешать ему, как обычно, сказать матери: «Доброй ночи» и «Я тебя люблю».

Сунув телефон под приемник, он снова нажал на газ и двинулся дальше. С утра зарядил дождь, и изрядно похолодало. Зато все последние дни на небе не было ни облачка, а солнце палило, как летом. В здешних краях весной всегда так. Внезапно он почувствовал острый укол зависти и сожаления: ведьонабыла на острове — том самом острове, который отверг его пятнадцать лет назад. За все это время он не осмелился побывать в тех местах — даже в Крисфилде. Те, кто разыскивает его, чтобы заставить понести наказание, никогда не смогут понять, что самое страшное и мучительное для него — оставаться вдали от того единственного места, которое он любил. Он сам сделал себя изгнанником — и хуже этого наказания не было ничего.

Конец апреля в Харкнессе. Деревья каркас сейчас одеваются первой листвой, а трава становится того нежнейшего оттенка, который никогда не встретишь на материке. Калина еще не цветет, но до этого осталось всего ничего. Он представил себе ее белоснежные цветы, похожие на снежки, и сладкая боль подступила к горлу. А потом наступает тот восхитительный миг, когда приход весны становится неизбежным, когда ты чувствуешь это каждой клеточкой своего тела…

Интересно, подумал он, смогла ли она, та, что родилась и выросла в городе, почувствовать томительную красоту и нежность, окружавшие ее в течение нескольких часов? Ничего, он все ей покажет… он научит ее.

В свое время.

Ему предстоит так многому ее научить.

Глава 21

— Я обвиняю вас в нарушении условий нашей договоренности. Мне казалось, что еще в первую встречу я ясно все объяснил. Если у вас нет возможности явиться, вы обязаны предупредить меня за двадцать четыре часа, или я отправлю вам счет в полном объеме, без каких-то там скидок.

— Но как же так?! А если непредвиденные обстоятельства… — всполошилась Тесс.

— Не думаю, что необходимость сорваться с места в последнюю минуту и мчаться сломя голову куда-то на восточное побережье подходит под эту категорию.

— Простите. — Она покаянно повесила голову, как провинившийся ребенок, и судорожно сжала пальцами ободранные подлокотники кресла. — Видите ли, я пытаюсь отыскать серийного убийцу, дел невпроворот… Поэтому я и приехала не во вторник, а в среду. Боже меня упаси впредь пропустить хоть минуту из этого представления, к которому приговорил меня суд!

Тесс каялась шумно и преувеличенно искренне, била себя в грудь и посыпала голову пеплом. Но ее покаянные вопли и стенания не произвели ни малейшего впечатления на доктора Армистеда.

— Все мы считаем, что важнее нашей работы ничего нет, Тесс, — сказал он.

— Да, но только в данном случае так оно и есть. Моя работа действительно важна, понятно? Человек, за которым я охочусь, убил по меньшей мере двух женщин и дважды жил под чужим именем. А теперь на его счету может быть гораздо больше жертв — три, а то и четыре. Не исключено, что не пройдет и нескольких дней, как он убьет еще одну женщину.

У доктора Армистеда была привычка молитвенно складывать руки и задумчиво барабанить указательными пальцами по губам. «Да скажи же что-нибудь!» — хотелось крикнуть ей.

— Давайте лучше поговорим о вас и о возможности управлять вашими порывами и эмоциями, Тесс, — предложил он.

— Порывами? Не думаю, что у меня с этим проблемы.

— А я и не говорил, что они у вас есть. Я здесь не для того, чтобы говорить вам, с чем у вас проблемы. Скорее уж, тут вы сможете мне помочь. Подумайте хорошенько: когда вы действуете, повинуясь какому-то импульсу, есть ли в ваших действиях закономерности? Когда вам в голову приходит интересная идея, вы склонны следовать ей немедленно или подождете какое-то время?

— Нет, конечно. Мне кажется, в смысле самоконтроля у меня все в порядке, — сказала Тесс, но в голосе ее звучала нотка сомнения.

— А как же тот случай, когда вы напали на Микки Печтера?

— Я на него не нападала!

— Прошу прощения, если я неудачно выбрал слово. Но разве вам не приходилось действовать необдуманно, импульсивно? Не правильно ли будет сказать, что в такие моменты вас будто подхватывает что-то?

— Подхватывает? Меня?!