Девять воплощений кошки

– Нет, ее в больницу увезли. Их обоих – парню-то ведь худо было. Он почти при смерти находился. Приступ астмы его чуть не задушил. Едва концы не отдал, как уж тут машиной управлять, не контролировал он ни себя, ни дорожную ситуацию в тот момент. Классический случай, мы на нем сейчас инспекторов учим, как действовать в таких вот обстоятельствах.

– Но я слышала, что потерпевшая осталась калекой. Вы ее фамилию помните?

– Нет. Я и Гайкина этого вашего по фамилии не помню, знаю, что сынок министра был и такое с ним несчастье приключилось. Потерпевшей ногу отняли, это еще когда следствие шло по делу, тяжкие телесные в результате ДТП, они там… то есть, отец-министр, даже не возникал и своей должностью не давил, в общем, повел себя нормально, по-человечески. Ущерб сразу выплатил без разговоров – деньги на лечение. А потом была медэкспертиза о состоянии здоровья парня – астма, диагноз подтвердился. Дело прекратили, потому что это не его вина. Говорю же, классический случай – в наши инструкции и учебники попал. Правда, закончилось все печально, потерпевшая, слухи ходили, с собой через какое-то время покончила.

– Покончила с собой?

– Да, повесилась. Она ведь не только без ноги осталась, она и ребенка в том ДТП потеряла.

– С ней был в машине ребенок?

– Нет, беременная. И куда лезут за руль с пузом?

– Валериан Орестович, а я вот слышала, сестра Олега Гайкина Дарья Юдина в то время имела проблемы с наркотиками. И она с ним как раз тогда в машине находилась, – Кате казалось… вот-вот, что-то забрезжит. – Вы говорите, классический случай. А не могло быть, что это она, его сестра, машиной управляла и совершила ДТП?

– Да, классика, понимаю, куда вы клоните. Нет, не так все произошло.

– А откуда такая уверенность?

– Да потому что наш сотрудник – инспектор ГИБДД там был главным свидетелем. Все на его глазах случилось. «Хонда» его внимание еще на дороге привлекла – ехала, петляла, на встречку чуть не выскочила, инспектор решил, что пьяный за рулем, и преследовал их на мотоцикле. Парню плохо стало за рулем. И врезался он у него на глазах. Наш инспектор подбежал, начал их вытаскивать, помощь первую оказывать. Он и «Скорые» вызвал – и парню, этому Гайкину, он уже задыхался, посинел весь, и этой беременной, которая от боли орала в шоке, когда ей ногу зажало, сломало бедро. Потому и дело быстро прекратили после всех экспертиз, раз никаких сомнений. Наш инспектор ГИБДД – главный свидетель происшедшего. Без него бы они там оба концы отдали – и Гайкин от астмы, и эта несчастная кровью бы на месте истекла.

– Фамилию инспектора не помните?

– Двенадцать лет, давность какая, нет. Я и случай этот знаю лишь потому, что он в инструкцию вписан – классика, как вести себя, если такое опять, не дай бог. Если потребуется, я вам узнаю фамилию сотрудника. Еще вопросы?

– Все, спасибо, вы нам очень помогли.

Катя дала отбой. Надо же, начальник ГИБДД – кошатник! И на этой почве она так ловко и быстро все разузнала про это старое ДТП.

Но в раскрытии убийств в музее это, кажется, вряд ли поможет.

Глава 41 Поймать вора

Наутро Катя отправилась в музей, как на войну, – не хочется, страшно, но надо. С Анфисой они встретились, как прежде, в музейном дворике и обошли здание, направляясь к выходу-входу.

– Я вчера вечером по Интернету полазила, вот скачала схему всех их зданий, всей территории, – Анфиса повела рукой. – Действительно это единый комплекс, войти можно и со стороны Колымажного и Знаменки и вон там сзади, где скверик. Здания разные, но хозяин их один – музей. В Интернете насчет подземки ничего, но я уверена, в их Нижнем царстве все сообщается, как в улье. И попасть можно незамеченным, и слинять.

Катя быстро поведала ей про разговор с начальником ГИБДД, а также про видеозапись на диске Тригорского – в общем, все, что Анфиса пропустила.

– Все версии должны проверяться, – сказала она, – Гайкин и Юдина – брат и сестра, и только три вещи их объединяет – то старое ДТП, как оказалось, они ехали тогда вместе, квартира, доставшаяся в наследство от родителей, и…

– «Проклятая коллекция», – закончила Анфиса. – Если честно, я все жду, что ваши там, в Красногорске, поднажмут, и этот гад Тригорский и в убийствах признается.

– Даже если он убийца, он не признается, – сказала Катя. – Он садист, но не дурак, законы знает, у нас по убийствам на него ничего нет – никаких улик. На всех прочих есть улики – мотивы, даже следы крови – на нас с тобой и на той тетке смотрительнице Шумяковой, а вот на Тригорского нет ничего.

– Мы с его сынком этим, Ангелом, как его твой участковый называет, так и не встретились, – Анфиса положила в рот мятный леденец. – А у меня после той драки у вольеров просто аппетит разыгрался на всякие там захваты-задержания. Может, и этого придурка где-нибудь прижмем по-тихому в музейном углу, а? Допрос третьей степени с применением пыток?

Катя посмотрела на Анфису – м-да, истинно, истинно, когда появляется «Проклятая коллекция», люди ведут себя так, как никогда бы не повели.