Девять воплощений кошки

– Если отвлечься от всего… От музея, от всех этих внутренних интриг, от «Проклятой коллекции», от красногорского маньяка, от кошек, мумий, что мы имеем? Лишь голые факты – какие? Сначала убили сестру, потом брата. По жизни они вроде давно не общались, имели шикарную неразделенную квартиру в правительственном доме – богатое наследство…

– Мы допрашивали домработницу Юдиной, так вот она тоже никогда не слышала, чтобы ее хозяйка упоминала о брате. Там и спросить больше не у кого – высокопоставленная семья, они очень закрытые люди были всегда. Родители мертвы, бывшая обслуга – водитель, охрана давно уже потеряли с ними всякие связи, потому что… В общем, сами понимаете, пока отец был министр, член правительства, все это клубилось, а потом, как умер – все… Хотя Елистратов по своим каналам пытается кое на кого выйти, кто знал эту семью близко. Звонил вчера в наше посольство в Вене.

– В Австрию звонил?

– Ну да, нужный человек туда перебрался, как только тут оказался за бортом. С должности слетел.

– Помните, вы говорили, что они оба, и Гайкин и Юдина, в нашей базе данных МВД – он в связи с ДТП, а она по делу о хранении наркотиков?

– Мы это сто раз проверяли. Ее бывший муж… он много лет уже как в Америке живет, сюда не приезжал. Никакого отношения к убийствам иметь не может.

– А ДТП?

– Я же вам говорил, дело прекращено было много лет назад. А, кстати, вспомнил, это же ваше, областное дело.

– Наше, областное?

– Ну да, ДТП в области произошло.

– Ну-ка диктуйте мне номер уголовного дела, – Катя моментально оживилась. – Знаете, Тимофей, я сейчас пойду в свой Главк, благо тут от музея рукой подать, и постараюсь навести справки по своим каналам.

Дитмар лишь пожал плечами и продиктовал ей номер уголовного дела – эта, как и прочая, информация хранилась в его айфоне.

И опять же медленно, как улитка, – силы-то откуда взять после бессонной безумной ночи задержания и пожара – Катя поползла в Главк: по Волхонке, по Манежной, до Романова переулка.

В этом старом московском переулке, тенистом и холодном, как ущелье, она задержалась перед тем самым правительственным домом.

Да уж, хоромы тут у них…

В этот день было ветрено и сыро. Но Катя не замечала погоды. Не заметила она, что в Главке в вестибюле начался очередной ремонт.

Поднялась на лифте к себе на четвертый этаж в пресс-центр, отчего-то чувствуя себя здесь в родных главковских стенах после «службы в музее» словно в гостях.

Но дома и стены помогают.

Она позвонила в архив ГУВД и продиктовала номер уголовного дела – пожалуйста, очень срочно, надо найти, я сейчас подойду ознакомиться.

Сотрудница архива попросила ее подождать на телефоне.

– Дело прекращенное, судя по литере, – объявила она через несколько минут. – Такие дела не хранятся больше шести лет, а тут срок давности двенадцать. У нас лишь справка для базы данных в компьютере.

– То есть в архиве дела нет?

– Давно уничтожено. Справку я вам перешлю по e-mail.

Справка пришла быстро. И Катя с досадой убедилась – это та же самая информация, которую еще раньше озвучил Дитмар. Источник-то один – база данных по прекращенным делам.

Значит, и эта нить у них оборвана. И Катя подумала – ладно, на сегодня хватит. И так сделано уже сверх человеческих сил.

Надо тоже ехать домой спать. Спать, спать…

Она спустилась в главковский буфет и решила пообедать… нет, наверное, сначала позавтракать. И пообедать тоже. И купить в буфете пирожков с повидлом, с мясом, чтобы дома не готовить. Можно еще по телефону пиццу заказать.

Ела она медленно, еле-еле. Как улитка, все делала, потому что тело просто не хотело даже шевелиться – ни руки, ни ноги.

А уж тем более мозги, голова не варила…

Звонок по мобильному.

– Алло?

– Екатерина, это я.

Дитмар – легок на помине. Два часа, как расстались!

– Только что получили запись беседы. Показания. Я сейчас скину вам по электронной почте, ознакомьтесь.

– Чьи показания? – насторожилась Катя.

– Я же говорил вам, шеф, Елистратов по своим каналам до Австрии достучался, до одного типа. Фамилию по телефону не называю, сами прочтете – поймете. Его тут Следственный комитет по поводу каких-то хищений мурыжит, так что он там совсем озверел, всех через адвоката к черту шлет. Сначала подумал, что и мы тоже поручение Следственного комитета выполняем. Еле наши дипломаты из посольства уломали его согласиться отвечать на вопросы. Когда понял, что мы его о семье покойного министра финансов Гайкина спрашиваем, успокоился, заговорил. Только очень скупая информация, но шеф приказал вас немедленно ознакомить. Откроете почту, прочтете.

Катя сказала: хорошо. И не стала открывать почту. Доела свой завтрак-обед, купила пирожков, вышла из Главка, поймала частника и поехала домой на Фрунзенскую набережную.

Во-первых строках дома она приняла горячий душ. Долго, очень долго нежилась под ним, наблюдая, как ванная наполняется паром. Кажется, смыла с себя все, и то гнусное ощущение… когда она руками, вот этими самыми руками, такими нежными, хрупкими, давила шею красногорского живодера, пытаясь его задушить, да… там, на фоне пожара и орущих, мяукающих от страха кошек.