Девять врат. Таинства хасидов

Когда же настала ночь тысячная, разыгралась страшная гроза. Потоки воды, град, гром и молнии, а главное, сам дьявол явился, чтобы в ту ночь преградить им дорогу в бес а-мидреш. Сотоварищ и вправду дал себя застращать и предпочел удалиться домой к своей благоверной. А святой рабби Шулем не сдался. Но не он один, реб Шулем, провел ту памятную грозовую ночь в белзском доме учения. Вечно живой пророк Илия, а вместе с ним и духи давно упокоенных святых пришли в бес а-мидреш, чтобы посвятить неустрашимого Шулема в непостижимые таинства каббалы и вручить ему ключи от врат небесных.

Так Небо вознаграждает мужество. Одной ночью больше — и реб Шулем превратился в святого. Одной ночью меньше — и его сотоварищ остался обыкновенным человеком!

Стало быть, не только святой Провидец из Люблина был учителем Шулемовым, а был им и сам пророк Илия. Так вспомянем же его, мужа чудесного, воспоем его, и воздаст он нам свое благословение:

Жил в Галааде Илия пророк,
и счастлив тот, кто хоть во сне увидеть его мог,
и счастлив тот, кто как-то раз послал ему привет,
и счастлив тот, кого приветил он в ответ.
Он кожей был круг чресел опоясан,
в пустыне вороны кормили его мясом.
Вознесся к небу он на огненных крылах,
и смерть его в могилу не свела.
К отцовской вере он вернул сердца сынов,
и как придет беда, Господь всегда прислать его готов.
И коль тоска вас, братья, гложет,
то знайте — эта песня вам поможет.

И святой рабби Шулем никогда не забывал, что сделала для него его Малкеле.

Когда уже по всему миру разнеслась слава о его святости и чудесах, которые он совершал, и когда уже сотни тысяч верующих со всех сторон стали стекаться в Белз к столу его, чтобы послушно исполнять каждое его слово, малейшее его повеление, он сказал: «Не будь Малкеле (в переводе: царевнушки), не стал бы Шулем царем!»

А когда однажды какой-то любознательный спросил святого рабби Шулема, правда ли, что он не спал тысячу ночей, реб Шулем посмотрел на него удивленно, во все свои святые глаза, и повторил: «Тысячу ночей?»

Вот каким скромным был реб Шулем!

Лестница, по которой Малкеле спускала мужа, до сего дня выставлена на вечную память в белзской молельне, которую построил рабби Шулем по своему собственному плану. Это удивительная молельня. Через ее дверь взойдет в мир Мессия, как только действительно наступит его час.

Мы, простые смертные, не можем даже представить, какие святые таинства своего редкостного сердца вложил реб Шулем в стены этого Божиего дома. Единственный святой, каким был святой ребе реб Шимен из Ярославля, мог прочувствовать их пылкую душу.

Однажды, когда строительство было закончено, Белз посетил коллега реб Шулема, прославленный слепой святой ребе реб Шимен из Ярославля. Это тот самый, что написал книгу Нахалат Шимон («Наследие Шимоново»). Святой ребе реб Шимен, войдя в новую синагогу, стал ползать вдоль ее стен и целовать каждый камень, каждый кирпич. Но в одном месте он оторвал свои святые уста от стены и припал к ней снова лишь тогда, когда продвинулся на несколько шагов дальше.

«Прошу прощения, учитель, — скромно извинился святой рабби Шулем, нимало не удивившись странному поведению слепого святого. И, указав рукою на ту часть стены, которую слепец оставил без поцелуя, добавил: — Когда возводили этот кусок стены, меня случайно здесь не было».

Хасиды, возводившие молельню, клали, разумеется, камень на камень с одинаковой набожной истовостью, с какой и молились. Однако эти умелые каменщики душу свою в постройку не вдохнули, сердце свое в холодные камни не вложили. Это мог сделать только их святой рабби Шулем. Но однажды этого не случилось, и лишь один ребе реб Шимен из Ярославля сумел это почувствовать.

Если ученый реб Шулем был чудотворцем, то и его набожная Малкеле совершала не меньшие чудеса. Однажды приехал в Белз увечный, у которого ужасно болели ноги. Лекари не в силах были помочь ему, и он пришел в Белз, чтобы святой Шулем упросил Всевышнего исцелить его.