Девять врат. Таинства хасидов

И даже потом святой рабби Шулем не покинул своей любимой хасидской общины. Когда мы молимся сообща, он приходит в нашу синагогу и садится на старом месте, куда никто другой сесть не смеет. А по большим праздникам его живой потомок и преемник покидает свое место и встает рядом с молитвенным аналоем, где молится бааль-тфиле (чрезвычайно набожный хасид, которому, подобно кантору в Западной Европе, поручено вести богослужение.) Рабби делит с ним свой махзор (молитвенную книгу). Тут приходит святой рабби Шийеле, к тому времени уже давно усопший, и садится на освобожденное место своего живого потомка, рядом со своим отцом, святым рабби Шулемом. Они оба, естественно, незримы для присутствующих хасидов. Только бааль-тфиле должен следить за тем, чтобы во время молитвы «Короной украшаем Тебя» не оторвать взора от молитвенной книги, ибо в эти минуты он единственный, кто может узреть их святые лики. И горе ему, если он каким-то образом даст знать, что увидел светлую бороду реб Шулема! Такой бааль-тфиле не проживет и года. Однако, пожалуй, никто из тех, кому до сих пор было предназначено видеть покойного святого — а таких бааль-тфилов набралось уже немало, — не сумел совладать с собой и сохранить молчание. Пусть память о них будет благословением нам, и пусть Свет их заслуг хранит нас, ибо уже давно их души связаны союзом вечной жизни со всеми праведными и верующими в саду Едема, АМИНЬ!

Врата вторые

Все вы, коль жить хотите,

со мной в другие Врата войдите

и про все прочтите:

как скот пшемышлянский был мором поражен и как посольством Майрла Пшемышлянского был снова исцелен. — Как святой Майрличек за грешников вступается и как со Всевышним препирается. — Как Майрл шабес вином не освящает и как он медовуху благословляет. — Как христианин Майрловым хасидом стал и как потом он башмаки раздавал. — Как святой Иреле из Стрелиски магический дар у Майрла отнять собирается. — И как Майрл знать не знает, чем креплах начиняются. — Как святой Риженский дает Майрличку совет весьма пригодный. — И что в конце концов погасли свечи в Садагоре. — Что он все про все знает — пускай никто так не считает; я расскажу вам все по правде, свято; с пятого на десятое.

Дитя Божье, ликом небожитель,

возница, боевая колесница,

за весь Израиль ты проситель,

учитель наш и господин

СВЯТОЙ МАЙРЛИЧЕК ПШЕМЫШЛЯНСКИЙ,

да хранит нас неустанно Свет его заслуг!

Майрличек Пшемышлянский сполна заслужил расположение святой Малкеле своей заботой о домашней птице. Он был из тех святых, чьи молитвы Господь Бог никогда не пропускает мимо ушей. А сколько чудес совершил милый Майрличек! Они могли бы составить хорошую книжку!

В сравнении с Белзом Пшемышляны — крупный город. Поляков и евреев в нем больше на несколько тысяч душ. А что до скота — того и вовсе не счесть. Вот как раз об этом пшемышлянском скоте и пойдет речь.

Однажды на скот пшемышлянский нашел мор. И прибежал к Майрличеку один хасид с громкими причитаниями: что, мол, теперь делать ему? Весь, мол, скот чумой заражен.

«А ты бегай вокруг хлева и повторяй гимн, что мы читаем на шабес: „Бог есть владыка надо всеми тварями…“», — посоветовал ему Майрличек.

Хозяин сделал так, и весь скот выздоровел.

У его соседа тоже весь скот зачумился. Видя, как поступает друг, и этот хасид стал бегать вокруг хлева своего и возносить ту же молитву. Но все было попусту. Он тоже кинулся к Майрличеку за советом.

«Бегай вокруг хлева и молись: „Бог есть владыка надо всеми тварями!“»

«Но, ребе, — причитает хасид, — я уже сделал так по своему почину, да никакого толку».

«Глупец! — вскричал Майрличек. — Ты как думаешь, твой Бог такой же владыка, как и Майрличков?..»

На сей раз хасид, наделенный полномочиями Майрличека, пошел домой и сделал так, как ребе ему посоветовал, — и все стало хорошо. Скот его выздоровел.