Девять женщин Андрея Миронова

Что? Говорят, клещ укусил! Какой клещ? Менингит! У меня подкосились ноги. Вся трясусь. Бегу к Наташе (Н. Селезнева. – Ф.Р.) – она только оттуда вернулась, – слушаю и плачу, а в груди громко бьется сердце, и я кричу внутри себя: «Какая же я сволочь бесхарактерная, ну почему я не могу его разлюбить? Ну почему? Я ведь так стараюсь…» – и вместе мешаются в платке и слезы, и сопли, и вопли…»

Между тем по Москве тотчас пошли слухи, что Миронов… умер. Но он был жив, лежал уже в столичной больнице и уверенно шел на поправку. Как итог – в среду, 6 декабря, возле Театра сатиры было отмечено небывалое столпотворение. Люди всеми правдами и неправдами хотели попасть на спектакль «Женитьба Фигаро», где впервые после долгого перерыва должен был играть Андрей Миронов. Актер, буквально вернувшийся с того света. Говорят, особенно остались довольны его возвращением на сцену… продавцы цветов, поскольку обладатели вожделенных билетов (особенно женщины) в считаные минуты скупили у них всю продукцию.

Рассказывает А. Вислова: «В тот вечер Миронов стоял на сцене, еще слабый после болезни, не зная, как удержать в руках все прибывающие цветы, и смущенно улыбался своей неповторимой мироновской улыбкой. Он явно не ожидал такого бурного проявления любви и признательности зрителей, счастливых уже от того, что он снова с ними. Тем более что незадолго до того ему довелось испытать на себе первые признаки пренебрежительного, апатичного отношения со стороны тех, кто еще недавно восторженно писал о его таланте. Не сразу, но все более отчетливо он начинал чувствовать, что теряет свое место среди тех, кто волнует критические умы и определяет течение театрального процесса. Ведущие критики заметно утрачивали интерес к актеру, не обременяя себя вниманием к происходящим в нем переменам. Их привлекали уже иные имена. Трудно забыть, как на одно только мое предложение дать новый материал о Миронове услышала быстрый, как отмашку, ответ известного и авторитетного критика: «О Миронове? Писано и переписано»…»

На следующий день Миронов был уже в Ленинграде, где продолжались съемки «Троих в лодке…». В те дни был снят эпизод, где герои плутают в лабиринте, пытаясь отыскать своих неожиданных попутчиц Энн, Эмилию и Патрицию (в этих ролях снимались Лариса Голубкина, Алина Покровская и Ирина Мазуркевич).

В январе 1980 года Лариса Голубкина уехала на гастроли в один из городов средней полосы России, а Миронов решил остаться дома. И вспомнил о своей бывшей возлюбленной Татьяне Егоровой. Восьмого января ей исполнилось 36 лет, поэтому Миронов решил это дело отпраздновать. Он пригласил именинницу и их общую знакомую в ЦДЛ, где в тот день шла премьера нового фильма Андрея Тарковского «Сталкер». К этому режиссеру у Миронова было особое отношение – он его чрезвычайно уважал. Была бы воля Миронова, он бы снимался у своего тезки даже в эпизодах, но эта мечта оказалась несбыточной – у Тарковского была другая актерская компания и места для Андрея Миронова в ней не находилось. Впрочем, так было не только с Тарковским. Миронова не приглашали в свои работы и другие советские режиссеры из числа «продвинутых»: Никита Михалков, Георгий Данелия, Кира Муратова, Алексей Герман (последний, правда, вспомнит о Миронове, но об этом рассказ впереди). Ситуация, когда Миронову в основном поступали предложения от режиссеров рангом пониже, удручала актера. По его же словам: «С точки зрения открытия в себе новых возможностей кино мне мало что дало… В театре я используюсь в самых разных планах. В кино – пока очень однопланово».

Конечно, Миронову выпадала удача сниматься и у настоящих мастеров кино. Взять того же Эльдара Рязанова, Георгия Натансона или Илью Авербаха. На телевидении это были Анатолий Эфрос, Марк Захаров или Валерий Фокин. Но все же ему хотелось достичь вершины киношного Монблана, а его покорение без участия в фильмах Тарковского или Михалкова было невозможно. Миронов жаждал расширить свой киношный диапазон, а ему это сделать не давали. А когда это вдруг получалось, вмешивались силы извне. Например, он сыграл превосходную роль в фильме Ильи Авербаха «Фантазии Фарятьева», где впервые предстал в облике героя из разряда трагических, а этот фильм взяли и положили на полку. Фильм был сдан на ЦТ в конце июня 1979-го, но телевизионное начальство посчитало его мрачным и о дате выпуска на экран ничего не сообщило. «Покажем, когда представится удобный момент», – было объявлено создателям ленты. В итоге этот момент наступит спустя два с половиной года (авторы фильма все это время считали, что их детище вообще никогда не увидит свет).