Девять жизней Кота Баюна 1. Сказ 1. Дети подлунного света

Полупрозрачные фигуры, стоявшие по кругу, в центре которого возвышался говорящий, склонили головы. Господин, сжимавший в руке посох с навершием в виде белого черепа, не ждал ответа. Господин любил, когда его слушают, беспрекословно, чётко и в срок выполняют повеления, и терпеть не мог вопросов, заминок или неповиновения.

– Молчите?!

Полуночницы склонились ещё ниже. Горящие багровым глаза, единственное, что можно было разглядеть под черным капюшоном, взглянули на каждую из сестёр, которые вздрагивали при касании тяжёлого взора. Единственное, что останавливало Тёмного перед сиюминутной расправой над провинившимися слугами – это была неиссякшая необходимость в них в грядущем начинании.

– А всё почему? – он с силой ударил посохом об пол, отчего тьма, лежавшая прелой соломой под ногами, вздрогнула, и начала волнами расходиться по залу. – Всё потому, что вы упустили дочь достопочтенного хозяина сих мест.

Ломающий комедию Колдун демонстративно нелепо склонился в сторону трона со спинкой из массивной ракушки, на ступенях к которому, понуро опустив голову, сидел хозяин, а точнее бывший хозяин сих мест. Водяной, одурманенный вездесущей плесенью, явившейся вслед за незваным гостем, и сраженный Силой, таящейся, казалось бы, в тщедушном противнике, ничего не смог противопоставить захватчику, потеряв в скоропалительном бою большую часть подводной армии и свою власть.

Болотный Князь теребил любимый браслет дочери, связанный из её собственных волос, водорослей, жемчуга и нескольких ракушек. Водяница, несмотря на стражу из призраков, сумела сбежать и, как надеялся убитый горем отец, сейчас уже находилась в безопасном месте. Подмогу, которая могла бы прийти на выручку Хозяину Вод, ждать было неоткуда – разрушение единства Сварги для многих отозвалось неприятным эхом.

Поселившуюся в зале тишину разорвали ленивые хлопки крыльев. И в то же мгновение льющийся из высоких окон свет Луны, слепо шарящий по стенам, закрыла собой фигура птицы, нагло порхавшая у окна, а затем усевшаяся на облизанный плесенью подоконник. Угольно-черный ворон зацокал коготками по выщербленному камню, старательно обходя смердящий налёт. Массивная птица, в несколько раз превосходящая в размерах обычного собрата, изучающе оглядела собравшихся, ничуть не смущаясь уставившихся на неё багряных глаз. Глазницы черепа, венчающего посох Колдуна, ожили, налились кровью и плеснули белым пламенем, метя в ворона, который упорхнул из окна за миг до удара.

Чародей ещё некоторое время смотрел на окно, после чего продолжил:

– Несите больше детей!

– Господин, живые учатся противостоять нам.

– Перечить? Мне перечить?

Полуночницы смолкли. Подала голос одна из сестер:

– Дай нас Силу сражаться с живыми.

Череп на посохе повернулся в её сторону.

– Силы? Я и так дал вам слишком много Силы. Идите и возьмите то, что мне нужно.

– Хорошо, Господин!

– И ещё – найдите беглянку! – Колдун ударил оземь посохом. – Пока я знаю, кем её заменить, но всё равно не мешкайте.

– Как нам это сделать? – подала голос Полуночница.

При этих словах Водяной вздрогнул и выронил браслет из рук.

– А вот как, – недовольный Чародей указал посохом на оброненное украшение. Прозрачная дева, паря над землей, приблизилась к не смевшему шелохнуться Водяному и подцепила длинным ногтем волосинку. – Справитесь?

– Справимся, Господин наш, – призраки одновременно склонили головы. Затем двинулись к окну, перевоплотились в сов, летучих мышей и ночных бабочек и, скользя по лунному свету, стелящемуся тропой, покинули зал.

– Коли нет – лучше и не возвращайтесь, – Колдун ударил посохом два раза.

Некоторое время ничего не происходило. Затем дальняя стена, обласканная любопытным оком Луны, разошлась в стороны, впустив в зал невысокую тележку, которую тащили теряющиеся в царящей повсюду темноте тени, закутанный в черные плащи, по примеру своего Господина. На тележке громоздилась клетка, сотканная из водных струй, которые ни на мгновение не прекращали движение.

Когда конвой приблизился на достаточное расстояние, телега остановилась. Тёмный с интересом начал осматривать пленницу. Мечущаяся в клетке девушка сплошь состояла из огня. Она билась и билась о прутья решетки, пытаясь вырваться. Одергивалась от боли, кидалась в противоположную сторону, вновь стонала, но не желала угомониться и признать свою участь. На миг их глаза встретились.

– Кто ты?!

Она устремила огненные руки к закрытому капюшоном лицу, но, не сумев преодолеть вертикальную струйку, отшатнулась, выпуская из пальцев гаснущие сполохи, один из которых почти долетел до цели, но посох был на чеку: глазницы черепа мигнули, поглощая чужую Силу.

– Ты можешь величать меня Черный Колдун или Мой Господин.

– Господин? – огненная дева рассмеялась, вновь идя на штурм преграды, казавшейся хлипкой, но державшей неимоверно надежно. – Ты ведаешь, кто я такая?

– Мне о том известно, приёмная дщерь Шкурапея – владыки Змей.

– Раз так, – девушка смутилась – выходит, её пленитель понимает, на что идёт: месть трехглавого змея будет жестокой. – Отпусти меня поскорее, и я уговорю отца подарить тебе быстрый исход.