Девять жизней Кота Баюна 1. Сказ 1. Дети подлунного света

Кудесник поднял брови, но, на удивление оробевшего юноши, ответил:

– Говорят, – задумчиво произнес он. – По словам дедов, раньше много чего не было. Когда Сварга была ещё едина – Мир был иным. Потому нам надо заново привыкать к новым соседям, искать с ними общий язык, а где-то и управу на них. Именно этим нам и предстоит заняться. Как я понимаю, вы осведомлены, что произошло шестнадцать вёсен назад? – Богуслав испытующе поглядел на собеседников.

Ребята кивнули:

– Если речь о дочке Ждана, то да – знаем о том.

– Это хорошо, – старец огладил бороду. – Значит, не будем терять время. Идите за мной, подсобите по мере сил.

Следящий за разговором кудесника и мальцов стражник, тот самый, что первым со стены увидел приближающийся табун, усмехнулся, поправил перевязь меча и обернулся в сторону леса, над которым заиграли первые вестники грядущего рассвета. Посмотрел, протёр глаза, не веря увиденному, и, вновь повернувшись в сторону селения, заорал что было мочи:

– Смотрите, кто-то идёт!

* * *

– Дышит?

Взволнованная Водяница кружила вокруг Кота, припавшего к лежащему на траве пастуху, то и дело стряхивая капли с пальцев на затухающее пламя. Девушка опасливо озиралась, чуя, что зов Полуночницы дошёл до адресата и в скором времени тут могут появиться остальные сестры и тогда котейке точно несдобровать, а он всё возится с этим живым.

– Дышит, но едва-едва.

– Вот и славно, – она положила руки на плечи воина. По доспеху тут же заструились тонкие водяные прожилки. – Пусть поспит, а утром встанет, или его свои найдут. А нам…

– Как-то странно спит, – погруженный в тяжелые думы, Баюн не слушал спутницу. – Не могу добудиться. И Сила моя до него не дотягивается. Эх! Усыпить-то я и сам могу, а вот пробудить… Странный, очень странный сон. Может, ты попробуешь?

– Я? – девушка отстранилась.

Ей меньше всего хотелось расходовать Силу и время на живого, но больше того, ей не хотелось платить Полуночницам виру за погибшую подругу. А то, что в случае промедления платить придётся, девушка знала наверняка – родные болота послали блудной дочери весть: слуги Тёмного знают о гибели сестры. Как бы эта плата не оказалась равна её жизни. Но и ссору с Котом затевать не хотелось, Водяница понимала: чем раньше они отвяжутся от живого, тем скорее ей удастся покинуть сие злополучное место.

– Да, ты, – воин отпрянул от пастуха. – Брызни на него водой.

Дорожа каждым мгновением, Водяная Княжна отстранила Кота и окропила морщинистое лицо веером капель. Хмыкнула, видя, что это не привело к результату. На Ждана обрушился кратковременный дождик. Безрезультатно. Старик совсем потерял связь с реальностью.

– Не получается! – с досадой бросила Водяница.

– Вижу, – кот вздохнул. – Эх, была не была.

Баюн достал из сумки, висевшей на поясе, веревку, взгромоздил пастуха себе на спину, присел, перевязал старику руки веревкой и, протяжно вздохнув, начал перевоплощаться. Водяница ахнула:

– Да ты и так умеешь? Ну и затейник ты, котейка!

– Умею, – невесело буркнул вороной жеребец. – Но не люблю – Силы тратит много. Чего глядишь, садись, прокачу с ветерком, да и живого подержишь, чтобы не свалился. Водяница не заставила упрашивать себя дважды: уцепилась за загривок, махнула ногой раз-два, прыгнула, села и улыбнулась, радуясь предстоящему развлечению.

– Но-о!

Водяная Княжна залихватски саданула пятками по бокам своего скакуна и, вцепившись в гриву, с упоением отдалась скачке. Она никогда не сидела верхом, только видела верховых, когда выбиралась из болота. При первой встрече подумала, что всадник и конь – единое целое, но быстро поняла свою ошибку. Подойти к коню или потрогать его ни разу не получилось. Звери отлично чуяли иную, начинали хрипеть, пытались сорваться с коновязи и сбежать. Потрогать, а уж тем паче посидеть на лошадке – была её давняя, несбыточная мечта. Девушка улыбалась встречному задире-ветру, несмотря на быстрый бег скакуна, раскинула руки, держась только ногами, и задорно смеялась.

Кот набрал нешуточную скорость. Посланник Макоши благодарил наставницу за знания, вложенные в него. Баюн ведал, что Сила довольно податлива и может, при должной сноровке, перетекать из одной формы в другую, меняя саму форму по необходимости. Ветер свистел в ушах. Стараясь не сходит с тропы, конь оставил позади луга и влетел в лес. Он чуял взгляды, наполненные голодной ненавистью, запах пролившейся недавно крови и желание кинуться на него. Вступать в схватку со зверьем не хотелось, он поднажал, превращаясь в летящую стрелу.

Волки не атаковали – побоялись. Когда пыль улеглась, вожак, потерявший сегодня глаз и уже успевший доказать зазнавшимся выскочкам, что он ещё в силах держать стаю, вышел на тропу, недобро глядя вслед скакуну, и юркнул по другую её сторону. Его путь был далёк, он вёл в ныне неведомое место, к огненной реке, которая разделила землю, очертя горящей смолой границу. Тот, кто воссел на царство по ту сторону этой реки, обещал щедрые дары за весточку о всяком, наделенном маломальской крупицей Силы. В пронесшемся мимо него скакуне была отнюдь не крупица – целая река Силы.