Девять жизней Роуз Наполитано

Она всегда делала замечания о том, какая я умная. Звучало мило, да только Нэнси обязательно добавляла: это означает, что наши с Люком дети тоже будут умными. Затем начались расспросы: когда же я забеременею, когда, когда? Она спрашивала об этом, зная, что мы не собираемся заводить ребенка.

Джо вытер руки о салфетку, которая лежала у него на коленях.

– Поговорить с вами обоими, – уточнил он. – О детях.

Люк вздохнул и отложил приборы на край тарелки.

– Папа… – Это было сказано как предупреждение.

Нэнси сжала руку сына: подожди, дай отцу закончить.

– Мы переживаем, что вы совершаете ошибку, – продолжил Джо. Вероятно, обращался он к нам обоим, но смотрел только на меня. – Мы знаем, решение не заводить ребенка – ошибочное. Вы о нем пожалеете. Пожалеете, но будет слишком поздно. И что же тогда?

Я покачала головой. Мне не хотелось разговаривать об этом за ужином в ресторане. Вообще не хотелось об этом разговаривать. Мне нужно было, чтобы свекры уважали мое решение – наше с Люком решение. Когда во время общения со мной Нэнси бросала реплики, дескать, со временем я передумаю, – это одно. И совсем другое – вмешиваться в дела. Будто нам требовалось искать пути решения этой проблемы – отсутствия детей, – как-то лечиться, исцеляться.

– Я не буду рожать, – заявила я, складывая салфетку и убирая на стол. – Это не ваше дело. Наше решение касается только нас с Люком и больше никого. – Я сделала глубокий вдох. – Поверить не могу: вы посмели сказать, что из-за меня ваш сын пожалеет о своем выборе.

– Я вовсе не то… – начал отец Люка.

– Нет, но это подразумевалось.

– Роуз… – умоляющим тоном произнес мой муж. – Просто послушай родителей. Выслушай их.

Я посмотрела на Люка. Так и хотелось взять его и встряхнуть. Почему он это не прекратит? Почему позволяет своим родителям так обращаться с нами, обращаться со мной? Кровь вскипела, кожа стала не просто теплой – горячей. Не потому ли Люк умолял, что сам чувствовал то же самое? Я сглотнула комок в горле. Они сговорились у меня за спиной?

– Я не желаю ничего выслушивать, Люк. Зачем это мне? А тебе зачем? – Я встала. Стул качнулся, но потом выпрямился.

– Не расстраивайся, – принялась увещевать Нэнси. – Мы просто хотим поговорить.

– Сядь, Роуз, – сказал Люк.

Я проигнорировала его.

– Вы знаете, какова моя позиция, знаете много лет. Почему никто не уважает мое мнение? – уже громче воскликнула я. Сидевшие за столиками поблизости посетители начали поворачиваться в нашу сторону. – Почему никто не уважает меня? Почему нельзя просто оставить меня в покое?

– Мы тебя уважаем, – сказал Джо.

– Как вы можете говорить такое? – Перед глазами все расплывалось. В глубине души я догадывалась, что реагирую чересчур бурно, но не могла контролировать прилив ярости. Я устала от давления, которое обрушилось на меня со всех сторон, едва мы с Люком успели отойти от алтаря. Я поднялась и задвинула стул на место. – Я ухожу.

– Роуз, ты не можешь! – Вскочил Люк.

– Конечно могу.

– Но нас привез отец.

– Прогуляюсь.

– Нельзя топать пять миль[8] в темноте!

И тогда я ушла, не обращая внимания на других посетителей ресторана, что наблюдали за представлением, которое мы устроили. Пусть смотрят, решила я. Мне на них плевать.

Выйдя на улицу, я начала отчаянно хватать ртом воздух, потом направилась через парковку. Мелькнула мысль, не слишком ли я драматизирую, но я ее отогнала. Вскоре позади послышались шаги.

– Роуз, что ты творишь? – Люк забежал вперед и встал, раскинув руки.

Я остановилась. Закрыла глаза. Попыталась отдышаться. Имела ли я право на такое вызывающее поведение, такой праведный гнев или ошибалась? А вдруг родителям Люка известно нечто такое, что неизвестно нам, неизвестно мне? Неужели следовало к ним прислушаться, дать шанс высказаться?

Но почему я должна была это делать?

Подойдя к свободному парковочному месту, я опустилась на бордюр. Люк уселся рядом. Я – в платье, и Люк – в красивой рубашке и брюках. Наверное, сидящие на асфальте среди автомобилей, мы выглядели странно в своих вечерних нарядах.

– Ты знал, что твои родители собирались задать этот вопрос? – спросила я.

– Нет, – ответил Люк, но в голосе слышалось сомнение.

– Правда?

– Не знал! – уже более решительно заявил он.

– Чего ты хочешь, Люк?

В тишине пели сверчки. Из ресторана вышли несколько посетителей и направились к внедорожнику на другой стороне парковки. Люк вытянул длинные ноги, царапнув подошвами асфальт.

– О чем ты? – В его голосе сквозила паника.

Похоже, я неправильно задала вопрос. Наверное, Люк подумал, что я спрашиваю о детях.

– Я имею в виду, что ты собираешься делать сейчас? Вернешься в ресторан к родителям или поедешь со мной домой?

– Ты правда уходишь?

– Да. Вызову такси.

– Роуз, пожалуйста… – Он вытер руками лицо. – Не хочу, чтобы ты вот так уходила.

– Я? То есть это я виновата? Твои родители устроили мне засаду! – Я начала вставать, но Люк снова потянул меня вниз. Я уставилась на него. – И ты ничего не сделал, чтобы меня защитить! Просто позволил им все это устроить – как обычно.