Девять жизней Роуз Наполитано

– Они же мои родители, – страдальчески сказал Люк. – И твои тоже. Они тебя любят, по-настоящему любят!

– Нет. Вот уж сомневаюсь. Им нужно от меня одно – может, тогда они меня полюбят.

– Роуз…

– У тебя два варианта, Люк. Либо пойти в ресторан и сказать им, что мы не будем с ними ужинать, пока они не научатся уважать наш выбор, либо отпустить меня домой. Тогда сегодня ты спишь на диване. Возможно, и завтра, и до конца недели.

– Это нечестно.

– Других вариантов нет, так что выбирай.

Люк молчал. Казалось, прошла вечность. Потом встал, сообщил, что скоро придет, и направился в ресторан. Позже, когда он вернулся и мы поехали на такси домой, мы не разговаривали и в тишине легли в постель.

А что тут скажешь?

Заяви мне тогда кто-то, что вскоре я забеременею и рожу Адди, я бы всех послала на хрен. Я так устала, так злилась, меня мутило от постоянного давления. Но я не просто взяла и передумала насчет ребенка, все было иначе.

Однажды мы с Люком по-глупому поругались из-за витаминов для беременных. Он хотел, чтоб я их принимала, и я действительно обещала пить таблетки, но не стала этого делать. Помню, как сильно я разозлилась, войдя в спальню и обнаружив, что Люк трясет передо мной банкой с витаминами. В тот миг странное парализующее ощущение сжало мне сердце, будто кто-то сунул его в крошечную коробку, где оно не могло биться. Я была не в силах сделать вдох. Помню, подумала: «Не могу дышать, почему?» Я тяжело хватала ртом воздух.

Люк закричал:

– Роуз, Роуз!

Глаза заволокло туманом, в ушах зашумело. Вскоре я уже лежала на полу, прижавшись щекой к дереву. Еще какое-то время задыхалась, но потом все прекратилось. Когда вернулось зрение, я увидела Люка – он лежал рядом со мной, голова к голове.

Наконец я нашла в себе силы подняться и сесть, муж взял меня за руки.

– Кажется, это была паническая атака, – сказал он, поглаживая пальцы, зазубренные ногти, которые я не успела подпилить. – Это все из-за меня. Прости, Роуз.

Эти слова – извинения мужа, признание ответственности – его, а не моей, в том бедламе, в который превратился наш брак, – прозвучали словно магическое заклинание, разрушили стены, сковавшие мое сердце, высвободив место. В этот миг что-то изменилось во мне и вернулась способность любить мужа. Я вспомнила все разговоры, которые мы вели о детях, все ссоры, злость, обиду и подумала: «А не усложняем ли мы ситуацию? Нам бы перестать волноваться, о чем думают и чего хотят другие, например родители Люка, и заняться тем, чего хотим и о чем думаем мы. Вспомнить, какими мы были до того, как началась вся эта неразбериха».

– Посмотри на меня, – попросила я мужа. Он посмотрел, и я произнесла слова – сама не знала, что способна на это. Слова, что странно прозвучали в нашем доме, слова, что в конце концов привели к рождению Адди – нашей прекрасной замечательной дочери. – Давай просто жить, и посмотрим, что будет дальше.

* * *

Наконец отделавшись от родителей и всех родственников, мы с Люком возвращаемся после концерта дочери домой. Адди посапывает. Перышки на ее наряде поникли, как и она сама.

– Уложу ее в кроватку, – шепчет Люк.

Внимательно смотрю на мужа и киваю.

Он тянется к сумке, достает камеру и вручает мне.

– Взгляни на фото с концерта. Там есть пара отличных кадров.

Улыбаюсь и беру фотоаппарат.

– Не сомневаюсь! – отвечаю я, глядя, как муж и дочь скрываются в детской.

Листаю кадры, сменяющиеся на экране камеры – изображения Адди и семьи, которую мы создали с мужем, – и неловкость, что всегда присутствует в наших с родителями Люка отношениях, кажется такой далекой. По крайней мере сейчас. В эти минуты я вижу лишь чудесную семью, и она – моя.

* * *

С каждым годом мы с мужем все сильнее отдаляемся. Родительство похоже на бултыхание в стоячей воде. Мы напрягаем мускулы, шевелим конечностями, дергаемся туда-сюда – постоянная череда мелких движений, которые ни к чему не ведут.

Я гляжу, как Люк на цыпочках крадется по квартире с маленькой девочкой, спящей у него на плече. Удивительно, но ее короткие вдохи и выдохи, кажется, вливаются прямо в мои легкие, поддерживая сердцебиение. Адди на самом деле связующая ниточка между мной и Люком. И я рада, что мы по какой-то причине остались вместе, у нас есть дочь, несмотря на все, что предшествовало ее рождению.

Снимаю пальто и шарф, включаю свет, присаживаюсь за кухонный стол посмотреть фото с концерта Адди. Первый кадр на экране камеры – ряд маленьких лебедей на сцене. Люк поймал их в середине прыжка: ноги оторваны от пола, губы широко улыбаются, на личиках – восторг. Вот крупные планы Адди: руки подняты в первой позиции, локти нелепо торчат; девочки стоят неровным кругом, пачки с перьями сдвинуты наперекосяк.

Листаю кадры, то улыбаясь, то хихикая, пока не дохожу до более ранних фото. Вот несколько снимков со мной за рабочим столом, еще Адди – собирается утром в школу, вечером в пижаме перед сном. Великолепная фотография моей мамы – на кухне у плиты, в фартуке и с деревянной ложкой в руке она улыбается в камеру.