Но концерт все-таки состоялся. На время его проведения оркестрантов отпустили в буфетную на перерыв, а после были еще и долгожданные танцы. На плавучей платформе устроили фейерверк – со взлетающими в темную вышину огнями, с крутящимися шутихами, с отражением, с искрами, гирляндами осыпающимися прямо в пруд. Разъезжались все далеко за полночь. Сам Савва остался приглядывать за нанятыми уборщиками, чтобы к утру привести городское хозяйство в полный порядок. Лиза и не знала, что бывают настолько долгие дни.
***
На следующий день, несмотря на ещё не прошедшую утомленность, Лиза пошла в церковь, выбрала ближайшую к дому – «новую», как называла ее Егоровна, Сергиевскую. На душе после вчерашних внезапных слез было нехорошо. Митя… Как долго нет известий. Не может быть, чтобы хоть записочку матери не послал, если свободен и здоров, зная, как она о нем печется. А уж та нашла бы способ сообщить Полетаевым. Да… А ведь и папа что-то давно не ездил в Луговое! Почему? Господи, смилуйся! Пошли хоть весточку…
Лида. Подружка наша. Как можно привыкнуть к тому, что вчерашнее шумное веселье до нее касательства не имеет вовсе? Что теперь они не вместе, и так будет и впредь – все больше разных событий, все дальше друг от друга? Нехорошо, ах, ну почему так нехорошо на душе? Как будто что-то недодала Лиде, или утаила. Вот в этом дело… Надо поделиться. Рассказать. Надо обязательно увидеться!
И еще – разговор в лодке. «Лиза, Вы мне нравитесь». Ой, нет, тут всё так непонятно. Так зыбко. Лиза сама ещё не разобралась, о чём молить, за что просить прощения. Потом, всё потом… Но тянет же, ох, как тянет душу! Папе нельзя говорить… Впервые что-то нельзя говорить папе… Верней, можно, конечно, никто не запрещал. Но тогда она, действительно – маленькая девочка ещё. И сама ни с чем не может ни справиться, ни разобраться. Потом. Всё потом.
В понедельник Лиза проснулась уже более отдохнувшая, но все еще с каким-то налетом тоски на душе. Может это теперь всегда так будет после больших праздников? В Институте ее бы уже затянула каждодневная рутина, со своим распорядком, дисциплиной и предписанным поведением. Новые уроки, новые события у девочек, новые задумки и подготовка к чему-либо обязательно затерла бы позавчерашний день. Но дома не так…
Как там Нина? Неужели и вправду возможно, что князья Чиатурия уедут далеко-далеко? Насовсем. Хотя, что сейчас от того, что они живут пока в одном городе? Нет, неправильно все-таки устроена жизнь после Института! Верней, она не устроена, а течет сама собой… Надо взяться самой, и устраивать. Вот, например, сколько уже она, Лиза, живет дома, а даже не поинтересовалась, что за люди снимают у папы помещения. Если не в одном доме, то, в одном дворе живут же! Вместе. Сколько их, какие они? Только иногда в окошко видела, как отъезжает коляска или карета. Нехорошо. Не правильно!
Во вторник пришел приглашенный Егоровной настройщик. Его провели в гостиную и он стал осматривать инструмент как заправский домашний доктор знакомого с детства пациента. Вставал на колени, выстукивал, даже не открыв еще крышку клавиатуры. Охал. Вздыхал. Приговаривал «М-да!» Лиза заволновалась, вслед за ним стала приседать и вглядываться в нижнюю деку. Но потом обратила внимание на Егоровну, которая наблюдала весь этот цирк, сложив на груди руки, поджав губы, стоя в дверях и ожидая вердикта. Лиза успокоилась, выпрямилась и тоже сложила руки кренделем. При двух зрителях-скептиках запал настройщика быстро угас.
– Ну, что, хозяюшка! – он обращался исключительно к Лизе, Егоровну игнорируя совершенно, хотя предварительные переговоры вел именно с ней. – Дел тут надолго. Запустили инструментик-то! Нехорошо.
– Так что именно Вы диагностировали в нем? – спросила успокоившаяся Лиза. – Да, инструментом долго не пользовались. Поэтому-то Ваше присутствие и понадобилось.
– Вот-вот. Долгонько! – настройщик задумчиво вглядывался в закрытый инструмент, потирая подбородок. – Пылищи еще внутри, небось, накопилось!
– Любезный! – Лиза намеренно сейчас вела себя как взрослая дама. – Насколько я помню, чистка входит в перечень услуг лиц Вашего профессионального профиля. Во всяком случае, раньше происходило именно так. Вы, видимо, заметили, что эта комната находится напротив входа в дом? Так могу заверить Вас, что все здесь проживающие знают правила обращения с инструментом, и сквозняков здесь не бывает. Когда Вы начнете свою работу, то вероятней всего убедитесь, что и воду внутри инструмента постоянно меняли, поддерживая необходимую влажность. Наталья Егоровна, в мое отсутствие воду меняли? – обратилась она к няне строго и официально.
– Так точно, барыня! – Егоровна глаз не спускала с мастера.