Девятая квартира в антресолях - 2

– Арсений прав! – одна из вновь прибывших девиц, даже не присев, сразу же, с налету, присоединилась к дискуссии. – Надо переходить к этапу активной агитации! Нам поручили предать тебе, Арсений, пожелание нашего кружка: тебе, дорогой, пора возвращаться в город! Как хочешь, а давай увольняйся со своего нынешнего заводика. Товарищи подготовили тебе место в ремонтном. Там новую баржу на стапеля пригнали, возьмут и тебя, никуда не денутся. Но надо быстро, пока рабочих набирают. Сможешь уйти?

– Да уйти, Томочка, не проблема! – смеялся Хохлов. – Задержаться на одном месте труднее было. Ну, раз товарищи так решили. Ждите! Скоро буду.

«Томочка», «дорогой»… Лида чувствовала себя здесь совершенно лишней, маленькой и ненужной. Она засыпала горсть заварки в чайник и, сняв с большой корзины платок, вытащила связку бубликов и упрямо направилась к сидящим людям. Она протянула бублики Хохлову, тот поднял на нее глаза и увидел алеющие щеки.

– Спасибо, Лидия Пантелеевна, – церемонно обратился он к ней. – Познакомьтесь, товарищи! Это наши новые товарищи из слободки – брат и сестра Оленины и студент-биолог из Москвы Семиглазов. Это он доставил нам множительный аппарат от товарищей. Кстати, об этом! Игнат?

– Как скажете, Арсений, – Кириевских был сегодня настроен благодушно. – Но я просил бы у товарищей еще пару недель на то, чтобы докончить начатое. Не люблю бросать что-либо на полпути.

– А что с матрицами? – спросила плотная девица.

– Вот Петр и Алексей подрабатывают в городской больнице, – снова вступил Хохлов. – Прошу вас, товарищи, доложите сами.

– Поступила партия перевязочного материала, – прокашлявшись, хрипло начал Петр Оленин, не привыкший к публичным выступлениям. – У понимающих людей узнал, что из Японии, волокно тонкости необычайной. Если пропитать парафином…

– Мариночка, что у нас с кассой? – спросил у второй сестрицы Хохлов, когда Петр в очередной раз закашлялся. – Надо бы выкупить, да подменить на что-то попроще. А то с доступными материалами со всеми пробовали – ничего не выходит!

– Не густо, Арсений, – девица закатила глаза, как бы припоминая или подсчитывая что-то про себя. – А, найдем! На это дело средств достанет. Но, говорят, еще печатающая машинка нужна будет? Или от руки можно?

– От руки и скорость, качество не те, конечно, – вздохнул Хохлов. – Товарищи! Всем задание! Пока готовится вощенка, поспрашивайте, может, кто уступит печатный агрегат для нужд ячейки? Или сломанный где-то можно зацепить, а? Наши умельцы починят!

Разъезжались уже в сумерках. Обошлось без приключений и без жандармов, сходка прошла тихо. Хохлов вел к лодке обеих сестер, обняв за талии, а в груди у Лиды расплывалось непонятное чувство злости к этим кобылам. Вот, сейчас он перешагнет через борт и сядет к ним, сам станет грести. А ей еще собирать эти кружки, и этот дурацкий чайник переть.

– Петя, помоги! – со слезами в голосе крикнула она брату. – Мы что, самые последние здесь остаемся?

– Давайте я помогу, – раздался вдруг у нее над ухом тихий голос, это Хохлов, как всегда бесшумно подошел сзади. – Это надо мыть?

Лида кивнула. Не уехал! Они спустились к реке, где, казалось, было уже совсем темно. Костер догорал, его яркое пятно вырывало у сумерек малое пространство, а все, что за его пределами сгущалось до полного мрака. Хохлов выливал из чайника остатки заварки, Лида, присев на корточки споласкивала ложки, зажатые в ладонях. Выпрямившись, она даже не успела повернуться к берегу лицом, как почувствовала у себя на талии две сильные мужские руки. Они плетьми опоясали ее и прижали к горячему телу за спиной.

– Лида! – жарко шептал Хохлов ей прямо в ухо. – Ты так помогла мне сегодня, спасибо тебе, девочка. Какие у тебя волосы!

Лида почувствовала его губы у себя на шее и почти потеряла сознание от счастья. Но тут раздался раскат грома и капли накрыли их неожиданно начавшимся дождем.

– Бежим! – смеялся Арсений. – Ах, как славно, что только под вечер! А день хорошим был. Такое дело провернули!

***

Зарядили дожди. Лето как будто наверстывало упущенное за те знойные недели, что оно сполна отпустило жителям города в своем начале. Лило почти непрестанно, просветы были недолгими, и, хоть такой грозы, как той, с градом, больше не повторялось, но громы гремели частенько. Вчера Лиза, возвращаясь с Выставки, сошла на Рождественской с трамвая. Она любила неспешно прогуляться отсюда по переулкам до дома пешком, но тут налетела стихия и мгновенно промокшая Лиза стала оглядываться в поисках извозчика. Как назло, всех расхватали, и ей пришлось подождать, пока не появилась одинокая открытая пролетка, которая чудом осталась невостребованной, но и она сейчас была за подарок.