Девятая квартира в антресолях - 2

– Сказка, сказка, – с сожалением бормотал Корндорф, расставаясь со своим детищем. – А как было задумано! Теперь все прахом. Ах, ты, господи! – он прижал свою лапку ко лбу. – Надо же хоть венец спасти, такие деньжищи вложены. А гроб! Боже! Что будет, когда полиция увидит гроб!

Он выбежал в коридор, Сергей неохотно последовал за ним. В комнате-тереме все было в разоренном состоянии, как они ее и оставили. Корндорф схватил и прижал к груди тяжелую самоцветную корону и с сожалением смотрел на неподъемное хрустальное ложе.

– Господин барон, – раздался негромкий бас в коридоре. – Где Вы, господин барон?

– О, боже! – Корндорф в ужасе поглядел на Сергея. – Вы с открытым лицом!

Сергей судорожно огляделся и, заметив на полу брошенное кем-то домино, брезгливо надел его на глаза, чувствуя холод чужого пота на подкладке. В двери вошел огромного роста мужчина, с аккуратной бородой на широком лице и в маске, отливающей серебром. Одет он был по-театральному и определить его принадлежность к какому-либо слою общества было затруднительно. Он кашлянул в кулак, как бы, не решаясь о чем-то спросить. Или не понимая, как вести себя при Сергее.

– Ах, это Вы! – как будто с облегчением выдохнул гном. – Будем называть друг друга по-прежнему «братьями», а это мой… мой молодой помощник, ему можно доверять. Но прошу, господа, никаких имен и подробностей, будьте аккуратны! Что Вы хотели… «брат»?

– Так, надо же что-то предпринимать, как я понимаю? Выбираться, так сказать. Ух-ты, ух-ты, ягоды и фрухты! Вот положеньице-то создалось!

Барон в прямом смысле схватился за голову:

– Если откроется имя нашего столичного гостя! Я даже представить себе боюсь! Еще этот антураж. Газеты! Репортеры! Ох, я не могу!

– Вы уж смогите, милостивый… «брат» мой, – пробасила Серебряная Маска. – И я – чем могу. А гостю нашему неплохо бы и промолчать! Собственно, из-за его выходки все и произошло. Ну, да ладно, что уж теперь… Под своим ли именем нанимали Вы эти апартаменты, барон?

– Как можно-с! Никак нет! – ответствовал гном человеку, по всей видимости, привыкшему не только задавать вопросы, но и слышать на них незамедлительные ответы. – Так что предъявить права на собственность не смогу-с. Пропадет все!

– А у молодого человека есть свои комнаты? – спросил бас и, услышав утвердительный ответ, продолжил распоряжения. – Далеко? В этом же этаже? Отлично! Подмогните, господа!

Он скинул из ложа ворох тканей, расстелил их на полу и одним могучим движением снял хрустальный гроб с постамента. Схватившись за концы полотнища, он потащил его к выходу, Сергей стал подталкивать гроб в корму, а барон сгрузил внутрь корону и теперь направлял движение процессии по коридорам. Лишь только затащив реквизит на половину Горбатовых, заговорщики перевели дух, как тут же услыхали в коридоре топот сапог и командные голоса полиции.

– Если возложите на себя переговоры с администрацией данного заведения, то этих беру на себя! – шепотом командовал бас. – Да! Ух-ты, ух-ты, ягоды и фрухты! И не пожалейте денег, барон! Надо мгновенно разыскать девицу, которую мы сможем предъявить им как потерпевшую. Визг-то все этажи слышали. Чтобы говорила складно, но никого из нас не признавала и лишнего не сболтнула бы. Найдите посообразительней! При гостиницах такие должны быть. И придумайте с ней что-нибудь на скорую руку – мыши там, или таракан. Ну, сами, сами!

Он обернулся, кивнул Сергею, прижав палец к губам, вытолкнул Корндорфа вперед себя за дверь и все стихло.

Через четверть часа в дверь постучались.

– Кто? – сонным голосом ответил, не отворяя, Сергей.

– Полиция. Вас ничто не потревожило, господин гость? Отоприте.

– Я не одет, а в чем дело? У меня нет никаких претензий. Мы спим.

– Простите. Не смеем Вас тревожить, раз Вы все равно ничего не слыхали.

И шаги по коридору удалились. Еще через полчаса Сергей наблюдал из-за занавески, как все полицейские гуртом отбывали из особняка гостиницы. Никого посторонних – штатских или задержанных – при них не было. На этот раз обошлось.

***