Девятая квартира в антресолях - 2

– А Затик всего год в Константинополе, – отчего-то осунувшись, отвечал хозяин. – Все будет со временем. Он-то как раз учился, ему место получше обязательно найдется. Пусть приживется здесь.

– Он из дома на заработки приехал? – настойчиво продолжал расспросы Николай, не замечая перемены настроения хозяина. – У вас всегда такие большие семьи! А он тут один. Где вся его семья? В другом городе?

– В другом городе, – еле слышно прошептал дядя Агаси. – Была в другом городе. Теперь нету. Убили всех.

Он встал и молча ушел в дом. А Николай еще долго сидел под раскидистым деревом, крона которого даже в жаркий день создавала островок прохладной тени на раскаленном дворе, и тер лоб, коря себя за бестактность.

***

Успехи Мнацика были столь красноречивы и скоры, что вызывали неподдельную гордость всех домашних, хоть сами они не понимали ни слова из того, что болтал мальчик на иностранных языках. Артика тоже никто не гнал с уроков, но посидев пару раз с учителем и благодарным учеником, он взмолился, и его отпустили гулять. Совершенно не завидуя достижениям родственника, он снова носился с мальчишками по пыльным улочкам или околачивался на берегу, наслаждаясь вольной жизнью, где все понимали друг друга и без нудного писания непонятных закорючек на бумаге. Он непрестанно рассказывал приятелям о способностях Мнацика, превозносил учителя и всячески восхвалял их домашние перемены с воцарением в доме двух русских гостей. А Митю все дети в округе знали напрямую и полюбили мгновенно. Взрослые тоже не могли отказать себе в удовольствии похвастаться неожиданно раскрывшимися дарованиями одного из мальчиков, и со слов дяди Тиграна вся обслуга австрийского, а из рассказов дяди Тевана российского посольств была осведомлена об армянском вундеркинде.

Слух дошел и до личного помощника первого драгомана русского посольства. Он, как-то выходя вечером, не удержался, и подошел к Тевану.

– Правду ли говорят о твоем племяннике, Теван? Что будто бы он, ничего не зная до того, вдруг взял, да сам языку за три дня выучился?

– Врут, господин Денисов! Не племянник он мне, а брат родной. И не за три дня, а за три недели. И не сам, а нам Господь хорошего учителя послал.

– Кто таков?

– Русский.

– Приведи мальчика. Я сам – переводчик, мне любопытно. Я его поспрашиваю, не возражаешь?

Теван Мнацика привел, экзамен тот выдержал с достоинством, и Денисов захотел познакомиться и с его толковым учителем. Они сошлись с Николаем и вскоре стали приятелями. Чуть лучше узнав нового знакомого, Рихтер поведал ему историю их одиссеи и под секретом доверил нынешнее положение друга, надеясь на порядочность Денисова. Тот в полицию не пошел, но объяснил Николаю трудности восстановления документа именно здесь, за границей. Но помочь в переправкой в Россию обещал, это возможно было и со временной бумагой. Он велел передать другу, что не дело прятаться, а надо явиться к властям с повинной, все решаемо, правда о работе и заработке на время придется, видимо, забыть. Но зато он обещал найти учеников Николаю.

Так прошел месяц и второй. Приятели пока думали над предложением Денисова, работали оба, расплатились за жилье с дядей Агаси, да и их накопленная сумма увеличивалась на глазах. И тут случилась беда. Заболела Сатеник. Она мучилась от боли в животе, местный лекарь выписывал ей какие-то порошки и капли, но они мало помогали, а на вторую ночь стало совсем худо. Слыша ее стоны, уже начинавшие переходить в крики, друзья не выдержали. Митя взял Николая за грудки и потряс как грушу.

– Они загубят ее, понимаешь ты? Как же ей больно! Что делать? Что делать, Николай?

Николай молча стряхнул с себя могучие Митины кулачищи, так же молча полез в укромное место и, вынув из тряпицы пару бумажек, скрылся в ночной тьме. Через некоторое время он вернулся с русским доктором – благодаря рассказам Денисова, он знал теперь почти все места проживания соотечественников в этом городе. Врач осмотрел больную, обругал ее родных за упущенное время и, видя в их глазах лишь слезы и ужас, вновь обернулся к приведшему его Николаю.

– Молодой человек! У нее уже перитонит, понимаете ли Вы, что это такое! Не мотайте головой, это был вопрос чисто риторический. Нужна срочнейшая операция, никаких гарантий я Вам дать не могу, все в руках божьих. Но, пока есть хоть какая-то надежда, надо бороться! Остается только молиться.

– Что он сказал? – заглядывая в глаза мужу, по-армянски спросила тетя Люся.

– Он велел молиться за нашу девочку, – отвечал тот, бледнея.

– Вы понимаете, что это не Россия, тут нет богаделен? – уже более спокойным тоном продолжал врач. – Я учился у Домбровского , видел подобное, но сам не оперировал ни разу. Возьмусь, конечно. Но! Операционная, анестезия, ассистенты. Тут за все надо платить.

Митя метнулся наверх, и через минуту в руках у доктора оказалась тряпица и все, что в ней оставалось. Митя подхватил девушку на руки и только спросил:

– Куда нести?

– В город! В город, молодой человек!