Девятая квартира в антресолях - 2

Тут же Тигран с Теваном разбудили соседей, и через десяток минут баркас был готов к отплытию. Сатеник спасли. Она долго и мучительно выздоравливала, но было ясно, что самое страшное миновало. Она теперь смотрела на Митю совсем другим взглядом, часто вздыхала, наблюдая из окошка, как он поднимается к себе наверх, и никак не могла забыть его крепких объятий, когда он нес ее на берег. А Митя ничего не замечал. Дядя Агаси в первое же утро после успешной операции сам поднялся к проспавшим до полудня друзьям.

– Низкий поклон вам, сынки. Теперь я ваш должник. По гроб жизни моей должник. И денежный долг отдам! Вы не раздумывая все достали, спасая мою дочь, я тоже долго раздумывать не стану. Все продам, а отдам. Живите сколько хотите, здесь, у моих родичей, у друзей моих родичей, везде, где меня помнят и знают. Вы теперь – члены моей семьи. Я все сказал.

Друзья, конечно же, не позволили дяде Агаси «все продать», понимая, что выложить такую сумму сразу он просто не может. Тем более, что восстановление здоровья Сате тоже требовало немалых затрат, а «кормить семью надо» и этого вовсе никто не отменял. И хоть за жилье им теперь платить было не нужно, перспектива возвращения домой отодвигалась на неопределенное время. Но приятели об этом не жалели. Сате уже часто напевала что-то в своей комнате, и ее ангельский голосок опровергал всю ценность денежных знаков. Во двор она пока не выходила.

***

Как часто бывает, друзьям помог случай. Как-то под вечер в ворота постучались – каким-то чудом их пристанище нашел Денисов, который до этого в гостях тут ни разу не был. Сославшись на спешку, он отказался от гостеприимных предложений хозяев, которые друга своих спасителей рады были бы угостить, чем могли, и поднялся на чердак к русским. Поговорить. Николай уже давно понял, что у Денисова есть сведения не только о местоположении всех соотечественников, но и вообще, он, скорей всего имеет и иные, скрытые возможности, кроме секретарства. Нечто подобное и вышло.

– Господа, – с порога, почти по-военному, начал переводчик. – Александр Иванович недавно делал запрос об усилении нашей эскадры в порту, и нынче пришел ответ. Удовлетворительный.

– Кто такой Александр Иванович, простите? – озадачился Митя. – И какое до нас касательство это может иметь?

– Погоди, Дмитрий, – отодвинул его на задний план Рихтер, догадываясь, что по пустячному поводу помощник драгомана вряд ли явился бы в их лачугу. – Я так понимаю, это российский посол. Надеюсь, Вы не выдали нам никаких государственных секретов, господин Денисов?

– Ну, что вы! – улыбнулся тот. – Эти перемены в скором времени будет лицезреть вся турецкая столица. Но у меня лично это вызывает легкую печаль.

Друзья переглянулись. Денисов продолжал говорить загадками.

– Позволите поинтересоваться, эта печаль имеет происхождением политическую основу? – спросил Николай.

– Никак нет! – отвечал Денисов. – Основа сугубо человеческая. Расставание. На смену вызванным военным кораблям те, что несли вахту до сегодняшнего дня, возвращаются нынче на родину.

Друзья переглянулись вновь, теперь с неясной надеждой.

– Вы провожаете кого-то из своих… знакомых? – попытался прощупать почву Николай.

– Возможно. Возможно и знакомых, – представитель посольства задумчиво рассматривал то свою безукоризненно начищенную обувь, то идеально отполированные ногти. – Сие зависит не только от меня, а и от их решимости. А вот с родным братом я прощаюсь, это точно, сегодня же буду на пристани при отплытии. Он у меня, знаете ли – капитан первого ранга. По долгу службы нам выпало много месяцев вместе, в одном городе. Нынче вот отбывает.

– Капитан? – переспросил Митя и ничего не понимая посмотрел на Николая.

– Нет ли у него в команде каких-нибудь вакансий? – спросил уже сияющий и более догадливый Рихтер.

– Нехватка матросов, знаете ли. Иной климат, слабые желудки. Конечно, не так, чтобы уж совсем нельзя было выйти в море, но есть, есть вакансия. И хоть устав не велит… Я тут, по случаю, рассказывал ему о своем новом знакомстве, о том, что Вы – будущий мичман. Он заинтересовался.

– А как же – карантин? – Рихтер уже, видимо, принял решение.

– У меня тут шлюп, если на сборы уйдет не более получаса, то – вперед! – Денисов вдруг сделался стремительным, упер руки в колени, а глаз его загорелся. – Отходят через два часа, я сам узнал только недавно. Ну?!

– А я? А как же я?! – почти плакал, уже начинающий прозревать Митя. – Я вот – будущий корабельный механик! И что же? Я тут что ли один должен… На чужбине…

– Кочегарка! – ткнул в него пальцем Денисов, уже полностью преобразившийся в начальника военного совета. – И до берега носа оттуда не казать! Ясно?

– Ясно, – расплылся в улыбке Дмитрий. – Да чего там, полчаса, мы уж, считай, что и собрались! Эх, золотой Вы наш человек!