Девятая квартира в антресолях - 2

Лиза глубоко вдохнула и направилась к воротам. «В конце концов, пригрожу околоточным. Главное говорить твердо, спокойно и уверенно. Чтобы послушали!» – настраивала она себя на сражение. Солнце светило в спину непрошенным гостям, и разглядеть их вид и точный возраст она пока не могла.

– Лизавета! Ну, наконец-то! Скажи ему! – крикнул вдруг тот, кто был выше ростом, и Лиза замерла, как вкопанная на месте – так ее называл один единственный человек на свете.

– Митя, – растеряно произнесла она шепотом, а после, осознав до конца, что вот он стоит перед ней живой и невредимый, бросилась к решетке ограды. – Митя! Ты нашелся? О, господи! – и уже со слезами на лице велела дворнику: – Да открывай же! Отопри быстрей. Это – Митя!

– Сию минутку, барышня! – засуетился дворник. – Ах ты, батюшки! Знакомый Ваш? А я думал – охальники какие лезут. Сейчас, сейчас!

Шагнув во двор, Дмитрий распахнул свои ручищи, и Лиза повисла у него на шее.

– Ну, не плачь, не плачь, сестренка моя нареченная! – улыбался Митя широко и довольно. – И что значит «нашелся»? Дмитрий Кузяев никогда себя не терял! Я вернулся. Вернулся! Егоровна, давай чаю нам! – крикнул он флигелю. – Знакомься, Лизавета, друг мой – Николай Рихтер. Рекомендую. Приютите до вечера? Никого из моих в городе нету. Разъехались. Лето! Сунулись было на прежнюю квартирку, да там меня давно уж в утиль списали, все чужие какие-то живут. Давай, веди меня к Андрей-Григоричу, побираться у него буду, поиздержался вдрызг! Пусть Кузьма меня отвезет в Луговое. Вот, Николая с собой притащил. У него тут родственники, так что от вас мы прямиком к ним. Посажу его вечером на питерский поезд и – домой! Я, Лизавета, ему многим обязан.

– Здравствуйте, милая Елизавета Андреевна, много о Вас наслышан, – Николай поклонился и в поклоне легко пожал Лизе протянутую руку. – Простите моего шумного друга. Да Вы, наверно, пуще меня, его знаете. Простите за вторжение, но других столь близких знакомых у него в городе не оказалось. Я предлагал ему денег на извозчика, как сам получу, да он все к вам в дом рвался, они, говорит, как родные, так отвезут. Мы только час, как с Одесского поезда.

– Добро пожаловать, а папы нет сейчас, – Лиза беспомощно глянула на дворника, тот лишь глубоко вздохнул. – Да вы проходите, проходите. И рассказывайте! Где, как? Егоровна ушла, скоро будет. Да я сама сейчас самовар…

– Уж, позволь, сестренка, я тут похозяйничаю? – гремел Митя. – Какой уж ты самовар? Мы сами тут! А как там матушка моя, слышала, знаешь?

Они пили чай, когда вернулась Егоровна. Она тоже плакала от радости, обнималась с Митей, знакомилась с Николаем. Перебираться в столовую никто не пожелал, и кухонный стол постепенно заполнялся разносолами, вкусностями и няниными плюшками да пирогами. Самовар в этот день кипел беспрерывно. И все длился, и длился рассказ о заморских приключениях двух атлетов.

Они благополучно сели на пароход в Одессе и без происшествий дошли до порта назначения. В Константинополе, узнавая как легче добраться до Афин, они встретили нескольких соотечественников, уже возвращающихся оттуда. Все они были разочарованы и поведали друзьям о неимоверной дороговизне, на время игр охватившей греческую столицу. Многие, даже заявленные уже на состязания спортсмены, разворачивались и разъезжались по домам еще до открытия Олимпийских игр. Узнав порядок цен, приятели поняли, что им там вообще ничего не светит, так как у них впритык было отложено денег на обратную дорогу, а оказалось, что участники должны не только сами обеспечивать себя экипировкой, но и проживание, и кормежку искать и оплачивать самостоятельно. На две недели их средств явно не хватило бы ни при каких раскладах.

Николай мечтал участвовать в плавательных соревнованиях, так как в училище он был не из последних в этом виде, а Дмитрий, соответственно – в схватках по борьбе. И те, и другие состязания назначены были не в начале игр, и успеть еще было можно. Приятели решили задержаться на несколько дней и подзаработать в портовом городе. Но человек предполагает, а… Присев как-то отобедать в уличном кабаке, Митя доверчиво повесил свой пиджак на спинку стула. Надо ли говорить, что окончив трапезу, приятели не обнаружили не только портмоне, хранящегося в кармане, но и самого одеяния. Благо половина денег была у Николая. Митя сокрушался, Николай хоть и смотрел на друга с выражением лица «Я же сто раз тебе говорил так не делать!», но вслух ничего не высказывал, а только все обдумав, выдал: «Про оставшиеся деньги надо забыть теперь, как будто их и нет вовсе! Это шанс хоть одному из нас вернуться на родину и уже оттуда вытаскивать второго. Пошли искать работу, как и собирались, да жилье подешевле. Ни о каких гостиницах и речи быть не может, во-первых, надо договариваться в долг, да и бумаг у тебя теперь тоже нет, так ведь?» Вспомнив про документы, Дмитрий схватился за голову.

***