Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ

Будущий подполковник запаса Александр Анатольевич Зайков после училища попал командиром группы в 3-ю роту только что сформированного 2-го отряда 24 ОБрСпН Забайкальского военного округа, под командование к-на Виктора Ларина. В 1983-м стал командиром 5-й роты только что сформированного 3-го отряда бригады. В 1985-м заменился на равнозначную должность в Промежицы (пригород Пскова), где стояла 2 ОБрСпН Ленинградского военного округа. Не миновал Александра и Афган. В ДРА к-н Зайков командовал знаменитой 459-й Кабульской ротой спецназа, а затем 1-й ротой не менее знаменитого 173-го Кандагарского отряда 22-й бригады. В 1988-м кавалер ордена Красная Звезда к-н Зайков вернулся во 2 ОБрСпН ЛенВО, где и продолжил службу на командно-штабных должностях в штабе бригады. В начале 2000-х годов два раза побывал военным наблюдателем ООН в Сьерра-Леоне. Уволился в запас. Ныне проживает в городе Пскове.

Едва я успел сгрызть два твердых куска сахара и съесть кусок серого хлеба с маслом, запивая жидким чаем, напоминавшим вкус несладкого компота, как прозвучала команда на построение. Наш взвод в количестве 42-х человек оказался на левом фланге четвертого батальона под командованием подполковника Чунькова.

Только сейчас я вспомнил, что в кармане моих спортивных штанов, с которыми я расстался на пункте приема личного состава, осталась трехрублевая купюра, заботливо врученная мне напоследок мамой.

Подполковник представил нам уже знакомых офицеров: Алымова как командира седьмой роты, а Крикунова – восьмой. После того как колонна двинулась в направлении учебного центра, мы как всегда оказались в хвосте колонны. Так на два месяца мы стали пятым взводом восьмой роты.

На глубоком повороте пыльной дороги была видна вся колонна батальона. В новеньких пилотках, гимнастерках без погон мы были похожи на маршевую роту Великой Отечественной войны. На мгновение я вдруг почувствовал себя необстрелянным новобранцем, который вот-вот должен был вступить в бой с фашистами. Вспомнился мой дед старший лейтенант Арчаков, погибший в 1943 году под Смоленском. В сердце закрался холодок тревоги перед будущим, захотелось домой. Надвигался вечер, и на душе стало совсем тяжко.

Примерно через километр пути прозвучала команда «бегом марш». Старший лейтенант Крикунов закурил и побежал в голову колонны, затем вернулся и, попыхивая сигаретой, контролировал отстающих. Оказалось, что бежать в тяжелых сапогах, увязая в песчаном грунте, – совсем иное, чем по асфальту в кедах на утренней зарядке. Оставшиеся три километра вымотали нас основательно. Хватая воздух ртом, как загнанные бараны, мы старались держать строй и не отставать. Аркадий Крикунов только ухмылялся и прикуривал одну сигарету от другой. К слову сказать, он был чемпионом ВДВ по офицерскому многоборью.

Слева на берегу старицы появился двухэтажный деревянный дом с мезонином, который почему-то называли «дача Анны Снегиной». Вероятно, он имел когда-то отношение к любви Есенина Лидии Кашиной, которая послужила прототипом героини известной поэмы, но уже тогда в нем находился профилакторий военно-учебного летного центра Дягилево.

Мы продолжали бежать, и каждый метр давался все труднее и труднее. Особенно тяжело было курсанту Шаганову. Грузный и мешковатый, он и пешком еле передвигал сапогами по песку, а тут совсем уже валился с ног. По команде Малинина мы поочередно тащили его вперед, сами выбиваясь из сил.

Наконец впереди, на фоне опушки соснового бора, мы увидели памятную стелу с надписью «46 лет ВДВ». Когда голова колонны с ней поравнялась, раздалась команда «шагом марш».

В этот момент я вдруг осознал, что романтика воинской службы осталась где-то за красивыми воротами на улице Каляева, а здесь нас ожидали тяжелый физический труд, психические нагрузки, постоянные стрессы и усталость, которые преодолевались только терпением и силой характера.

Глава 4. Карантин. Продолжение