Девятихвостый демон. Часть 2

Россыпь небольших, но очень горячих огненных шариков устремляется к девочке, и той приходится показать недюжинные гибкость и ловкость, уходя от залпа. Серия взрывов накрывает стадион, поднимая клубы пыли и разбрасывая комья земли, всё так, как и много раз на тренировках. И в точности, как и тогда, одновременно с манёврами уклонения она запустила в меня несколько кунаев, стремясь сбить подготовку следующего дзюцу и отвлечь от собственной попытки подобраться поближе. Умница, но отвлекаться всё-таки не стоит…

– Катон: Великий Огненный Шар! – огромная, четырёх с половиной метров в диаметре, закручивающаяся вовнутрь сфера огня выросла в воздухе перед моей фигурой. От жара даже у меня, его автора, затрещали волосы, но девочка вновь уклонилась, пропустив снаряд над собой, используя в качестве укрытия одну из ям, оставленных «Цветами».

«Блестяще. Прекрасное использование ландшафта и возможностей противника против него самого, остался последний штрих. Давай, Хината!»

Как и ожидалось, ещё до того, как пыль от взрыва техники рассеялась, в мою сторону полетели несколько кунаев, отличительная черта которых была в наличии привязанных взрывных печатей. Уклоняюсь. Вот они ровняются со мной, напрягаю ноги для толчка, и…

– Кац! – на грани слышимости доносится девичий голос, а безвредные до этого бумажки сменяются вспышками взрывов.

Лицо и руку обжигает болью, но толчок ногами, совместно с ударной волной, уже выносит меня из зоны поражения. Красивое сальто на пару десятков метров, и мои ноги касаются земли, слегка проскользив по её поверхности, гася инерцию. В глазах Хинаты испуг, но по моему телу уже потекла чакра Девятихвостного, на глазах исцеляя полученные повреждения. Чувствую напряжение трибун. Где-то там сейчас сидят Карин, Анко и Сакура, наверняка уже все изволновались. Эмоции буквально вымораживает, в животе как будто струна натянулась и вот-вот грозит лопнуть. Самый опасный аккорд спектакля…

«Малышка, не подведи!»

– Катон: Великое Пламя Дракона! – на границе сознания отмечаю, вскочившего со своего места Хиаши и волну хищного интереса из ложи Каге, тем временем волна всепожирающего огня, накрывшего пол-арены, достигла укрытия девочки, и…

– Кайтен! – огонь разбился о вихрь чакры, подвластной хрупкой фигуре, переводя противостояние в силовую сферу – кто первый упадёт от истощения, тот и проиграет, впрочем, поддерживать технику не входило в мои планы…

– Прекратить бой! – проснулся судья, когда пламя уже и так начало спадать. И сразу после окрика он на ускорении переместился между нами, замерев в напряжённой позе вполоборота ко мне. – Победитель У!..

– Сдаюсь! – я поднял руку, перебивая экзаменатора и тщательно скрывая охватившее меня облегчение, с лёгким, усталым удовольствием ощущаю нарастающую волну удивления со всех сторон.

– Ээ… Я тоже сдаюсь! – тут же, чуть тише, вторила Хината. Я удивлённо повернулся к ней, вскидывая брови, заметив это, девочка смущённо пояснила: – У-у меня почти кончилась чакра, я не могу больше драться.

«Врёт!» – мгновенно отметило сознание. – У неё должна была остаться ещё минимум четверть резерва».

– А ты? – перекинув сенбон в другой угол рта, с полупришибленным выражением лица спросил у меня рефери спустя несколько секунд.

– У меня тоже кончилась чакра, эти огненные техники такие затратные… – улыбаемся и машем, улыбаемся и машем, в смысле, закладываем руки за голову и делам честное-пречестное лицо. Ничего не знаю, моя хата с краю, и вообще меня тут не стояло.

– Эм… – лицо экзаменатора стало очень похоже на умирающую физиономию его предшественника, по крайней мере, взгляд стал таким же скорбно-обречённым. – Ты же джинчурики…

– Сам в шоке! – честность, честность во взгляде – и бочком, бочком.

– Ладно, – джонин вздохнул и, устало проведя по лицу ладонью, объявил: – Первый бой! Победителя нет!

Трибуны возмущённо загудели, но слово было сказано, и мы с Хинатой не торопясь пошли к выходу, старательно делая вид, что ничего не замечаем, хотя ушки девушки отчаянно алели, а взгляд не отрывался от земли.

– Молодец, – произношу, едва над головой смыкается арка прохода, а гул толпы остаётся где-то там, на свежем воздухе, – ты была великолепна.

– Я… – меня обдало смущением и чувством вины. – Наруто-кун, прости, тебе было больно?

– Немного, – с улыбкой касаюсь лица и стираю остатки крови. Порванная взрывом кожа заросла, но вот то, что успело вытечь, никуда не делось. – Не волнуйся так, обычный синяк и то болезненней бы получился.

– Не надо меня обманывать, я… я так испугалась. Ты ведь мог лишиться глаз.

– Ну, вряд ли это стало бы проблемой с моей регенерацией. И вообще, ты даже не представляешь, как меня самого трясло, когда я отправлял в тебя огненные техники, особенно последнюю.