Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды

Ирмо мрачно посмотрел на герольда Манвэ. Опять. Давно, в начале Второй эпохи, его просили об этом. И тоже небезосновательно. И Манвэ тоже был причастен к этому. Злость закипала мутной волной, мешая сосредоточиться. Ладно, потом… Что – потом? Он все же сходит в Ильмарин – еще раз.

Мастер Грез положил руку на плечо Эонвэ:

– Постарайся уснуть. Хоть как-то отвлекись. Я не буду менять тебя. Не веришь? Понимаю. Но постарайся.

– Я же сказал – делай, что считаешь нужным. – Эон-вэ закрыл глаза и вытянулся на травяном ковре. Прошептав заклятие, Ирмо погрузил его в легкий сон – никаких заданных грез, просто связь с Садом, дающим успокоение. Мысли текут свободно, лишенные влияния поверхностного, сдерживающего сознания…

Уже через минуту-другую Ирмо понял, что допустил ошибку. Что-то часто он ошибается в последнее время: на всю гадость готовыми ответами не запасешься. А ведь должен чувствовать – на то он и Феантури… Грез не было – в сознании Эонвэ безраздельно властвовал морок. Это не было и наваждением – просто память работала без помех, ничем не укрощаемая и не направляемая…

Герольд и полководец Манвэ шел по осенним листьям, словно пропитанным кровью в неверном свете факелов, – конечно, ведь Солнца еще не было, – и снова вставали эльфы с удивленными глазами, летели драконы, и пламя блестело на скрещенных клинках. Белела вершина Ойлоссэ с черными точками на ней. Сверкали алым под алмазной пылью мертвые тела, словно удивительные статуи. Валинор дышал смертью. И еще войны, кровавая свалка, снова суд, мелькнуло печально-отрешенное лицо Златоокого, опять казни и все сгущающийся страх. Точеный, хищный профиль Манвэ на фоне окна ильмаринскртх покоев – словно орел, высматривающий добычу. Кажется, что тонкие пальцы, впившиеся в подоконник, вот-вот прорастут острыми кривыми когтями. Морок обрастал жуткими подробностями, приобретая все признаки кошмара, – ильмаринская логика развивала то, что хранилось в памяти, в грандиозное зрелище, полное ужаса. Невидимое еще хуже, чем видимое, точнее, видимое – это лишь высунувшийся уголок скрытой жути. Кинжал, завернутый в бархат, жестокость в прекрасных чертах светлого Владыки, улыбка, напоминающая оскал…

Лицо Эонвэ застыло, пальцы вцепились в траву. Он задыхался, не в силах выдохнуть сгустившийся до кровавой вязкости воздух…

Ирмо пытался вывести его из сна; он уже не обращал внимания на происходящее там, не пытался прикрыться – только бы дотянуться. Эонвэ словно медленно выплывал из болотной трясины, вот он открыл глаза, потом снова прикрыл. Мастер Грез положил ему руку на лоб. Выждав, пока майа придет в себя, виновато развел руками.

Эонвэ покачал головой:

– Все правильно – ничего другого я и не мог увидеть… Так и надо. – Он вздохнул.

– Я что-нибудь придумаю, – попытался успокоить его Ирмо. – На, выпей пока. – Он протянул майа небольшой сосуд из цветного стекла, в котором плескалась радужная жидкость.

Эонвэ, не спрашивая, безразлично выпил предложенное. Теплые волны разошлись по телу – казалось, оно утратило вес и даже стало каким-то прозрачным. На смену ужасу пришли легкость и некая отстраненность. Казалось, он видит Сады насквозь, до малейших травинок, и все это причудливо то сплетается, то распадается, образуя новые узоры. Все вокруг засветилось, медленно поплыли звезды, бесшумно'взрываясь водопадами искр. Сияние пробивалось из-под кожи, соткав вокруг тела светящийся контур – зеленовато-голубой. Эонвэ казалось, что воздух состоит из зеркал, запечатлевающих каждое его движение, – и это почему-то не пугало, наоборот, рождало ощущение поддержки… Лицо склонившегося над ним Ирмо было удивительно красивым, но неуловимым, меняющим очертания, – только огромные, дымчато-зеленоватые с золотой искрой глаза были определенными, манящими, и он потянулся в их переливчатую глубину, растворяясь в ней, в ее всепоглощающем покое…

* * *

Ирмо, выждав около часа и убедившись, что греза не перерождается в морок, поднялся с травы. Сейчас его волшебные глаза никакого покоя не излучали: Ирмо был измотан и зол. Он собирался в Ильмарин: сегодня он выскажет великому Сулимо все – все, что уже давно пора бы сказать. Собственно, и говорил – когда-то. Потом плюнул на все, укрылся в собственном призрачном мире. Да разве укроешься… Визит Эонвэ оказался последней каплей – Манвэ уже и своего майа умудрился до срыва довести. И Варда в Лориэн все чаще бегает. Сам Манвэ в Садах Грез не появлялся, отчасти Ирмо понимал почему, но сколько же можно?!

Путь в чертоги Ильмарин был неблизок, и у Владыки Грез было время подумать.

* * *

Манвэ сидел в своем покое, опершись локтями на подлокотники кресла и положив подбородок на сплетенные пальцы. Лучи солнца, проникающие сквозь цветные стекла витража, робко касались темно-золотых волос, окрашивая их зеленым, так что они стали похожи на водоросли, а красный блик скользил с недобро сжатых губ на кисти рук, придавая облику Короля нечто зловещее.