Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды

— Тогда — вперед! — Варда решительно проследовала к выходу, за ней потянулись остальные. Шествие замыкал Эру с непроницаемой физиономией.

* * *

За дебатами засиделись до света. Прикидывали, как добираться, чтобы не привлечь ничье внимание, какие облики принимать и какие сочинять рабочие легенды. Аллор вносил поправки и уточнения.

Эру, окинув взглядом предоставленные Ему покои, на совете присутствовать возжелал, но подчеркнуто не вмешивался, и скоро о Нем все забыли.

Наконец распределились, кто куда направляется, — а собрались в Эндорэ больше половины Могуществ Арды. Манвэ с Вардой и сотворенными выбрали Имладрис, Ирмо с Эстэ и Айо — Лотлориэн. Тулкас наметил себе для работы Гондор, а Ауле — Голубые горы. Оромэ же прикинул, что ему легче будет договориться с роханцами, в чем, как ни смешно это звучит, Нахар ему немало поможет. Само собой разумелось, что Мелькор отправится приводить в порядок Мордор, а Ульмо и так Средиземья никогда не покидал.

Остальные оставались управлять Валинором: при нынешнем, налаженно-мирном течении жизни Блаженных земель непосредственное присутствие Манвэ не было столь необходимо, а Мелькор просто мечтал показать брату Средиземье.

Совет плавно перешел в застолье, зазвучали песни, разговоры, и смех становились все оживленней. Воспоминания и истории, откровения и признания, шутки и размышления сплетались самым причудливым образом.

Эру, внешне не принимавший деятельного участия в пиршестве, внимательно глядел на собравшихся, и нечто новое мелькало в огненно-золотых глазах.

В разгар веселья Манвэ незаметно выскользнул из залы. Все, чего ему хотелось сейчас, — улечься в темной комнате и в одиночестве. Последние сутки выжали остаток сил, оставив в осадке лишь безразличную тупую усталость. Войдя в кабинет, он добрел до дивана и упал на него. Темнота и тишина словно камнями завалили, подобно кургану, по крайней мере обеспечив неподвижность.

Он не знал, сколько времени провел в зыбком полузабытьи, уткнувшись носом в подушку, когда легкий шорох у двери вернул его в действительность. Пока пытался понять, что легче — дотянуться мыслью до посетителя или открыть рот и поинтересоваться вслух, кого это принесло, за дверью прошептали:

— Манвэ, ты здесь? Можно войти?

Голос принадлежал Гортхауэру.

«Ему-то что еще надо? Порадоваться, взглянув, на что я сейчас похож? Послать его, что ли, подальше? А впрочем, плевать, пускай говорит все, что угодно, самое подходящее завершение для такого расчудесного дня…»

— Войди, — вышло сипло и не слишком величественно. Совсем расклеился. Ну и ладно.

Черный майа бесшумно подошел, теперь его голос звучал совсем близко:

— Прости, если помешал. Что с тобой?

— Отдыхаю. А что? Ты что-то хотел спросить?

— Нет, то есть… Я хотел извиниться, я не думал… То есть не хотел… Неправильно это все! — Черный майа отчаянно тряхнул головой. — Не то…

— И не так? — полуутвердительно протянул Владыка. — Сожалею, но ничем помочь не могу.

— Не смейся, пожалуйста! Я не знал, что так выйдет… И о тебе не так думал, я не понял…

— И нечего понимать. Все правильно, как еще ты мог обо мне думать и чего желать полгода назад…

— Полгода… А в Лориэне наговорил всякого… — пробормотал майа совсем смущенно. — Погорячился… Да еще злорадствовал. Поверь, я правда сожалею. Вот хоть мысли почитай!

«В этом весь Гортхауэр, — подумал Манвэ. — Или — или, среднего не дано: то за это мыслечтение прибить готов, то — "почитай!"».

— Я верю, — прошептал он, не без труда повернув голову к нежданному собеседнику. Неудачное время для объяснения выбрал Гортхауэр — зрелище, которое представлял собой Владыка, не предназначалось для зрителей, а для него — тем более.

— Спасибо. Ты извини, что сюда притащился, — не усидеть было, не мог не сказать. Понимаешь, не скажешь сразу, а потом… поздно. — Голос майа стал глуше. — Ладно, я пойду… — Он встал, но вновь присел возле ложа: — Послушай, хочешь, силой поделюсь, а? И целительством я занимался…

— Ничего, не развалюсь. Отлежусь, и все пройдет. Но все равно спасибо. Ты иди, не беспокойся.

Манвэ протянул руку Гортхауэру, тот осторожно пожал ее. Затем встал и, тихо ступая, вышел из комнаты, бесшумно затворив дверь. Спустя мгновение послышался его шепот:

— Потом заглянешь! Отдыхает он, понимаешь?

— Зайди, Аллор. — Король уловил присутствие недомайа. Нуменорец скользнул внутрь и уселся на то место, где минуту назад сидел Гортхауэр.

— Извини, что-то я забеспокоился. Если желаешь, то сейчас уйду; но могу быть неподалеку, покараулю, чтобы не тревожили. — Недомайа улыбнулся. — А ты просто отдохнешь.

— Посиди немного, если можешь, — прошептал Манвэ. Почему-то присутствие нуменорца не заставляло держаться, собирая остатки воли, скорее — успокаивало. — Там все спокойно? — спросил он, помолчав. — Видишь, не смог я выдержать до конца, недотянул — стыд какой… И не утешай, не объясняй ничего, — поспешно добавил Вала, почувствовав, что недомайа собрался что-то сказать. — Неважно уже все…