Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Вода оказывала успокаивающее действие, но Ричард времени на удовольствия не было. У него было много куда более важных дел. После того, как он смыл с себя пот, грязь и промыл ожоги, он надел своё облачение боевого мага, сложенное в мешке. Он считал, что сегодня, да и в любой другой день, будет подходящим, чтобы предстать перед Шотой Правителем, который пришел говорить с ней, а не беспомощным нищим.

На черные штаны и рубашку без рукавов он надел черную тунику с разрезами по бокам, украшенную вышитыми золотом символами, широкой каймой проходящими по её краю. Туника была перехвачена широким многослойным поясом с серебряным изображением Благодати, на котором висели два расшитых золотом мешочка с магическим песком. Пряжки на ремешках, стягивавших голенища его сапог, были украшены такими же символами. Он аккуратно перекинул древнюю перевязь из тисненой кожи и укрепил Меч Истины в золотых с серебром ножнах на левом бедре.

В то время как для большинства людей Меч Истины был ужасным оружием, чем собственно он и являлся, для Ричарда он значил намного больше. Его дед, Зедд, в качестве Первого Волшебника, вручил волшебное оружие Ричарду, назвав его Искателем. Во многом это доверие было сродни доверию его отца, когда тот попросил Ричарда выучить тайную книгу. Ричарду потребовалось много времени, чтобы полностью осознать, какое это доверие и какая ответственность — носить Меч Истины.

Как грозное оружие, меч спасал его жизнь бессчетное количество раз. Но не потому, что являлся страшной силой и не потому, что был искусен в битве на мечах. Он спас его жизнь тем, что помог многое узнать не только о себе, но и о жизни.

Меч Истины научил его не просто сражаться, танцевать со смертью, одерживать победу над соперником, которого, казалось, победить было невозможно. И хотя меч помогал ему совершать самое ужасное деяние — убийство, вместе с тем помогал и тогда, когда было необходимо прощение (милосердие?). Таким образом (способом?) он помогал ему прийти к пониманию тех ценностей, которые были важны для понимания причин (основ?) самой жизни. Он помог ему понять важность и необходимость этих ценностей, и место каждой из них в жизни.

Как когда-то «Книга Сочтенных Теней» показала ему, что он больше уже не ребенок, меч научил его быть частью огромного мира и показал Ричарду его место в нем.

А еще он привел к нему Кэлен.

И Кэлен была причиной того, что ему необходимо увидеть Шоту.

Ричард затянул завязки на своем мешке. В нём был (лежал?) плащ, сделанный, казалось, из червонного золота, который он нашел в Хранилище, но поскольку день был теплый, он оставил его в мешке. И наконец, на оба запястья он надел по широкому браслету из посеребренной кожи, расшитых древними символами. Помимо прочего эти древние браслеты использовались для того, чтобы пробудить ото сна сильфиду.

Когда Кара сказала, что готова, Ричард закинул за спину мешок и обошел скалу. Он увидел, почему она хотела остановиться. Она сделала больше чем просто ополоснулась.

Она надела свой красный кожаный костюм.

Ричард значительно посмотрел на кроваво-красную одежду Морд-Сит.

— Шота может пожалеть, что пригласила тебя на вечеринку.

Улыбка Кары говорила, что позаботится о неприятностях, если они там будут..

Когда они шли по дороге, Ричард сказал.

— Я не знаю точно возможностей Шоты, но думаю, тебе следует сделать сегодня то, что ты никогда не делала раньше.

Кара нахмурила брови.

— И что же?

— Быть осторожной.

Глава 40 (Panzer)

В поисках опасности Ричард огляделся, и они с Карой направились к группке великолепных буков и кленов, растущих на вершине холма. Прямые высокие стволы с раскидистыми кронами напомнили Ричарду колонны, поддерживающие зеленый сводчатый потолок величественного собора. Нежный ветерок доносил аромат полевых цветов. Сквозь шелестящий навес листвы уже можно было разглядеть, как призывно сверкают на солнце устремленные в небо шпили дворца Шоты.

Золотые полосы солнечного света пробивались сквозь листву, на невысокой траве танцевали солнечные зайчики. Под невысоким валуном бил родник, вода с негромким журчанием вытекала через трещину в камне и, стекая по гладким краям, превращалась в неглубокий ручеек. Камни вдоль его русла покрывал нежный зеленый мох.

Женщина с густыми светлыми волосами, одетая в поношенное длинное платье черного цвета, сидела на камне в потоке солнечных лучей. Она сидела в изящной позе, опершись одной рукой о камень, опустив вторую в прозрачную воду. Казалось, она светится. Да и сам воздух вокруг нее словно был наполнен светом.

Даже со спины она выглядела очень знакомо.

Кара склонилась к Ричарду и тихо спросила.

— Это — Никки?

— Если бы так. Но это не она.

— Вы уверены?

Ричард кивнул.

— Я видел, как Шота проделывала такое и прежде. Когда я увидел ее впервые, она приняла вид знакомого мне человека. Тогда она явилась мне в облике моей покойной матери.

Кара обвела его взглядом.

— Это довольно жестоко.

— Она сказала, что это был ее подарок, что она лишь хотела оживить мои самые заветные воспоминания.

Кара скептически хмыкнула.