Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Сестра Улиция всегда требовала ответа, когда говорила с кем-нибудь.

Кэлен тяжело дался этот урок, и она ответила бы скорее, если бы не потеряла интерес к разговору, когда узнала, что приказ сесть ее не касается. Она напомнила себе, что как бы она ни устала, все равно необходимо быть внимательной, иначе ее побьют сейчас и накажут еще сильнее потом.

Улиция не смотрела по сторонам сама и не позволяла Кэлен, вместо этого Сестра приподняла ее подбородок концом дубового прута, который часто использовала для порки.

— День еще не кончился. Ты все еще должна кое-что сделать. Тебе лучше и не думать о том, что будет, если ты меня подведешь. Ясно?

— Да, Сестра Улиция.

— Хорошо. Мы ведь устали ничуть не меньше тебя, ты же знаешь.

Кэлен хотела сказать, что, может быть, они и устали, хотя ехали верхом. А Кэлен всю дорогу прошла идти пешком, стараясь поспеть за конями. Иногда ей приходилось бежать, чтобы не отстать. Сестра Улиция была бы недовольна, если бы ей пришлось возвращаться, чтобы подобрать свою рабыню.

Кэлен оглядела зал с выставленными тут и там изумительными вещицами. Ее любопытство пересилило осторожность.

— Сестра Улиция, что это за место?

Сестра Улиция постукивала прутом по своему бедру, оглядываясь.

— Народный Дворец. Весьма красивое место. — Она снова взглянула на Кэлен. — Это дом Лорда Рала.

Она замолчала, очевидно ожидая, скажет ли Кэлен что-нибудь. Кэлен нечего было сказать.

— Лорда Рала?

— Это мужчина, которому мы молились. Ричард Рал, если быть точной. Он теперь Лорд Рал. — Ее брови изогнулись. — Слышала о нем когда-нибудь, моя дорогая?

Кэлен уже думала об этом. Лорд Рал. Лорд Ричард Рал. Ее память казался опустошенной. Она пыталась думать, пыталась вспомнить, но не могла. Она решила, что ей просто-напросто нечего вспоминать.

— Нет, Сестра. Не думаю, что я когда-нибудь слышала о Лорде Рале.

— Хорошо, — произнесла Сестра Улиция с хитрой улыбкой, которая иногда появлялась на ее лице. — Я тоже думаю, что нет. В конце концов, кто ты такая? Да никто. Ничто. Рабыня.

Кэлен проглотила готовый сорваться с губ протест. Как она могла? Что бы она сказала?

Улыбка Сестры Улиции стала шире. Казалось, ее глаза заглядывают прямо в душу Кэлен.

— Или это не так, моя дорогая? И ты не жалкая рабыня, которая должна быть благодарна за кусок хлеба?

Кэлен хотела возразить, сказать, что она была чем-то большим, сказать, что ее жизнь имеет значение, но она знала, что все это не более чем мечты. Она устала до изнеможения. Теперь, казалось, устало и ее сердце.

— Так, Сестра Улиция.

Каждый раз, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о себе, она натыкалась на пустоту, на вакуум. Ее жизнь выглядела такой никчемной. Это казалось неправильным, но так уж было.

Сестра Улиция развернулась, когда заметила, что Кэлен следит взглядом за возвращающейся Сестрой Эрминией, зрелой женщиной, которая отличалась своей прямолинейностью. Темно-синее платье Сестры Эрминии чуть шуршало, когда она торопливо шла по широкому коридору мимо увлеченно беседующих и не глядящих на дорогу прогуливающихся людей.

— Ну? — Спросила Сестра Улиция, когда Сестра Эрминия приблизилась к ним.

— Меня задержала толпа народу, которая пела Лорду Ралу.

Сестра Улиция вздохнула.

— Нас тоже. Что ты нашла?

— Это место, оно прямо за мной, направо за следующим поворотом. Нам следует быть осторожными.

— Почему? — Сестра Улиция попросила Сестер Тови и Цецилию подойти к ним.

Четыре Сестры сблизили головы.

— Двери прямо там, за поворотом. Нет никакой возможности проникнуть туда незамеченной. По крайней мере, для нас. Совершенно очевидно, что никому не позволено даже думать о том, чтобы войти туда.

Сестра Улиция огляделась, чтобы удостовериться, что за ними никто не наблюдает. — Что ты имеешь в виду, говоря, что это совершенно очевидно?

— Двери сделаны специально так, чтобы отпугивать людей. На них высечены змеи.

Кэлен отшатнулась. Она ненавидела змей.

Сестра Улиция снова похлопала себя по бедру, сжав губы. Недовольная, она, наконец, обратила кислое лицо к Кэлен.

— Ты помнишь, что должна сделать?

— Да, Сестра, — мгновенно ответила Кэлен.

Она хотела побыстрее покончить с этим. Чем скорее Сестры будут счастливы, тем лучше. День уже клонился к вечеру. Долгое восхождение на плато, а потом еще и пение заняло больше времени, чем они рассчитывали. Предполагалось, что к этому времени уже все будет сделано и они отправятся в обратный путь.

Кэлен надеялась, что когда с этим будет покончено, они разобьют лагерь и смогут немного поспать. Ей никогда не давали достаточно времени для сна. Обустройство лагеря требовало от нее множества усилий, но, по крайней мере, потом ее ожидал сон. Если только Сестры будут ею довольны и снова не накажут.