Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Так было везде. Никто не замечал ее, а если и видел, то мгновенно становился безразличным к ней и продолжал заниматься своим делом. Она была рабыней, у нее не было даже собственной жизни. Она принадлежала другим. Она чувствовала себя невидимой, незначительной, несуществующей. Никем.

Иногда, совсем как когда они долго поднимались ко дворцу, Кэлен видела мужчин и женщин вместе, улыбающихся, обнимающихся, касающихся друг друга. Она старалась представить, каково это, если бы кто-нибудь заботился о ней, ухаживал за ней… а она за ним.

Кэлен вытерла слезу со щеки. Она знала, что этого никогда не будет. У рабов не бывает собственных жизней, их используют лишь для целей господ; Сестра Улиция объяснила ей это предельно четко. В один из дней, в глазах Сестры Улиции появился порочный огонек, и она сказала, что подумывает о том, чтобы Кэлен родила им отпрыска.

Но почему все стало так? Откуда она взялась? И вообще, ничье прошлое не испаряется из умов так, как это произошло с ней.

Мысли словно покрывал туман; она не могла заставить свой мозг работать. Она задавалась вопросами, но они, казалось, тонули в мутном бесцветном ничто. Она ненавидела свою неспособность думать. Почему другие могут, а она нет? Даже этот вопрос быстро растворялся в болоте извилистых теней, точно также как и она сама, когда люди забывали ее, едва увидев.

Кэлен остановилась у больших позолоченных двухстворчатых дверей. Двери выглядели точно так, как говорила Сестра Улиция, на золотой поверхности были изображены холмы и леса. Кэлен оглянулась по сторонам, всем своим весом налегла на дверь, открывая ее настолько, чтобы проскользнуть внутрь. Она бросила последний взгляд, но никто из стражи не смотрел в ее сторону. Она потянула дверь и закрыла ее за собой.

Здесь было гораздо светлее по сравнению с коридорами. Хоть день и был на исходе, на восхитительно красивый сад все еще лился поток солнечных лучей. Сестра Улиция описала ей сад в общих словах, но то, что Кэлен увидела здесь, прямо внутри дворца, превосходило все ее ожидания. Это было поразительное, чудесное место.

Ричард Рал был счастливым человеком, если имел такой сад, и мог посещать его, когда захочется. Ей стало интересно, а вдруг он придет сюда, когда она будет здесь, и увидит ее… а потом забудет.

Вспомнив о своем задании, Кэлен напомнила себе, что следует сделать то, за чем она была послана. Она торопливым шагом пошла вперед мимо раскинувшихся повсюду цветочных клумб. Землю осыпали красные и желтые лепестки. Ей вдруг подумалось, собирает ли Ричард Рал здесь цветы для своей любимой?.

Ей нравилось, как звучит его имя. Доставляло удовольствие его произносить. Ричард Рал. Ричард. Ей стало интересно, какой он. Также ли он приятен, как его имя.

Продолжая путь, Кэлен рассматривала небольшие деревца, которые росли повсюду вокруг нее. Она любила деревья. Они напоминали ей о… о чем-то. Она недовольно зарычала. Она ненавидела, когда не могла вспомнить то, чтобы было несомненно важным. Но даже пусть это было и неважно, она ненавидела не помнить что-либо. Это было так, будто забыта часто того, кем она была.

Она пробежала мимо кустарников и увитых виноградными лозами стен и достигла заросшей травой лужайки, которая, по словам Сестры Улиции, должна была быть в центра сада. Круг травы разрывала каменная глыба, на которой была установлена гранитная плита. Сооружение напоминало стол.

На этой гранитной плите и должно было находиться то, за чем Кэлен была послана. Увидев их, она испугалась. Три эти штуки были черны, как сама смерть. Казалось, они высасывают свет из помещения, из солнечных лучей, из самого неба и стараются поглотить его.

С дрожащим сердцем, Кэлен направилась по траве к гранитному столику. Она нервничала, находясь так близко к этим зловещим на вид штукам. Она стянула с плеч лямки мешка и положила его рядом с черными шкатулками, которые ей приказано было вернуть. Он был крепко набит и ей пришлось поправить его, чтобы он не упал.

Она на мгновенье положила руку на свернутое одеяло, ощущая мягкие контуры того, что было завернуто внутри. Того, что было у нее самого дорогого.

Она напомнила себе, что пора возвращаться к своим делам. И тут же осознала, что у нее проблемы. Шкатулки были больше, чем предполагала Сестра Улиция. Каждая размером была примерно с буханку. Невозможно было уместить их все в ее мешке.

Хоть это и было ей приказано. Пожелания Сестры не сходились с реальной вместимостью мешка. И не было возможности избежать этого противоречия.

Воспоминания о пережитых наказаниях вспыхнули в ее сознании, на лбу выступил пот. Она вытерла глаза, когда картинки пыток снова встали перед внутренним взором. Лишь тихо проклиная, этого она забыть не могла.

Кэлен решила, что раз уж ничего другого она сделать все равно не может, нужно попытаться сделать хоть что-то.

Одновременно, ее вдруг обеспокоила перспектива украсть что-то из сада Лорда Рала. Кроме того, это не принадлежало Сестрам, и Лорд Рал не выставил бы столько людей для охраны сада, если бы шкатулки не были важны для него.