Девятьсот бабушек

— Да, один раз был проводник по имени Оркас. А вас будет сопровождать Чаво.

Выходит, проводник Оркас — не выдуманная персона. А ведь Гарамаск даже не знал о его существовании, пока не услышал его имя во сне.

В этот момент Гарамаск увидел одного из выживших рогха — свежим, ранним утром тот величаво прогуливался по скалистому склону. Гарамаск поспешил к нему.

— Мне в высшей степени интересны вы и ваш народ, — заговорил Гарамаск. — Вы — олицетворение тайны. Вы импозантны, мне таким никогда не стать. Понимаю, почему вас называют элитой, высшей расой. Вы столь разительно отличаетесь от оганта, что на всех мирах недоумевают, как могло случиться то, что произошло здесь. Вы — короли. Они — болваны. Почему они доминируют?

— Видимо, наступил день болвана, о странник, — не задумываясь, ответил рогха. — Меня зовут Треорай, а ты — человек Гарамаск, который проснулся для гор. Ты бросил вызов трехъярусной горе. Это высокое устремление — убить там четырех тварей. Тот, кто достигнет цели, претерпит глубокую трансформацию.

— Как Эллин?

— Я знал Эллина, когда он был здесь. Он не убил четырех тварей. Четвертая тварь убила его.

— Но мне он сказал — за рамками обычного, так сказать, — что его убил кто-то другой.

— Он бы не стал лгать, даже за рамками обычного. Скорее всего, ты его неправильно понял. Говорил ли Эллин, что он прошел всю охоту и убил четвертую тварь?

— Он сказал, что убил ягуара Сайнека, медведя Риксино и орла Шасоуса. Батер-Джено он не упоминал. Но зато сказал, что в его смерти виновен кто-то другой.

— Нет, Гарамаск, его убила четвертая жертва. Зачастую существа смутно помнят момент своей смерти. Эллин был замечательным парнем, даже для человека.

— Треорай, почему ваша цивилизация пришла к такому нелепому концу? Почему вы, рогха, обладающие очевидным превосходством, оказались в положении вымирающих? Почему грубые, звероподобные оганта взяли верх? Дюжина оганта не смогла бы одолеть и одного из вас. Ведь одно только ваше присутствие способно огорошить любых нападающих. Это как магнетизм… Может быть, все произошло из-за генетики?

— Генетика, призраки, разделение на два вида — все так, Гарамаск. Но это еще не конец. Мы не сдаемся. То, что мы, рогха, потеряли, мы любыми средствами вернем назад. Период упадка закончится.

— Треорай, почему бы вам просто не уничтожить оганта?

— Ты образованный человек, Гарамаск, но твой параватский несовершенен. Я просто не понимаю твоего вопроса. Я немного знаю всемирный английский, может быть, он поможет?

— Треорай, почему бы вам, рогха, просто не уничтожить оганта? — повторил вопрос Гарамаск на всемирном английском.

— Увы, Гарамаск. Как оказалось, я знаю недостаточно идиом, — посетовал Треорай. — Твой вопрос мне кажется бессмысленным, на каком бы языке он ни был произнесен. Ага, вон выглядывает твой проводник: проверяет, готов ли ты. Хватай его поскорее, пока он не вернулся в кровать: по натуре оганта не жаворонки. Солнце не должно застать тебя в Маунтин-Фут. Нужно встретить его на высоте по меньшей мере двухсот метров. Посмотри-ка на тот уступ! Чудесное место, чтобы поймать первые лучи.

— И правда, чудесное, — согласился Гарамаск. — Нужно поспешить, чтобы добраться туда вовремя. Если я останусь в живых, то увижу вас снова, о благороднейший.

— Удачной охоты, Гарамаск! Храброму охотнику и надежному проводнику первые три твари вполне по силам. А вот чтобы убить четвертую, охотник должен превзойти себя.

В сопровождении Чаво, болтливого проводника-оганта, Гарамаск начал восхождение на гору Домба, первую гору трехъярусного комплекса. Оганта — крепкие, мускулистые парни, сильные и выносливые от рождения. Можете относиться к ним как угодно, но альпинисты из них первоклассные! Гарамаск тоже был не из слабых и уже совершал восхождения в мирах с повышенной силой тяжести. И, оказывается, в неглубоком знании параватского языка есть свои преимущества: Гарамаск мог спокойно игнорировать болтовню Чаво. Чтобы разобраться в его бормотании, нужно было концентрировать все свое внимание, но оно, к счастью, отвлекалось на множество разных вещей по мере того, как они поднимались в гору. А еще Чаво смеялся и беспрестанно издавал такие звуки, какие производят стукающиеся друг о друга булыжники.

Чудаковатое, неотесанное создание был этот Чаво, впрочем, как и все оганта. (Упорно карабкаясь вверх, они поймают первые лучи солнца уже на красивом уступе). Чудаковатое создание! «Мужская особь остромордой лягушки Rana Arvalis, обитающей в болотах Европы, имеет светло-голубую расцветку и похожа на сливу», — написал антрополог-натуралист Вендт двести лет назад, но он ничего не слышал ни о Паравате, ни о синей лягушке двухметрового роста. (Упорно карабкаясь вверх, Гарамаск заметил еще одну тень синего цвета, промелькнувшую в утреннем свете. Воздух был резкий, как земной бренди). «Эти обнаженные гоблины с человеческими руками и младенческими телами…», — писал дальше Вендт, но он не видел младенческое тело, весящее двести килограммов при силе тяжести на треть больше земной. Оганта Чаво был феерический болван!