Девятые Звездные войны

— Вы не оставляете человеку ни капли достоинства,— протестующе прокукарекал Пис, и попробовал взлететь, но попытка эта закончилась неудачей — новоиспеченный петух рухнул на горшки с искрянками с Сириуса.

— Достоинства захотел? Благодари судьбу, что я приличный человек! Другой заставил бы тебя...

— В таком случае можешь посидеть, пока я объясню тебе правила службы в Легионе. Сигареты?

Пис благодарно кивнул.

— Не откажусь.

— Уоррен, я говорю о твоих сигаретах. Доставай.

Пис вынул из кармана почти полную пачку и протянул ее Виджету.

— Я позабочусь о них,— сказал тот, хватая пачку.— Во время курса начальной подготовки новобранцам запрещено курить.

Виджет достал из пачки сигарету, закурил и швырнул остатки в ящик стола.

— Благодарю вас,— задумчиво сказал Пис и, глядя на поднимающиеся к потолку клубы дыма, попытался представить, сколько лет назад он пристрастился к табаку. По обильному слюнотечению и другим признакам он заключил, что курит уже давно, но увы в памяти не осталось ни одной детали. Конечно, огорчительно было найти пустоту там, где должен был складываться про запас жизненный опыт, но может быть, капитан Виджет прав, и Пису лучше не знать, КЕМ он был до сегодняшнего дня? А если лучший выход — принять условия, предложенные Космическим Легионом в лице капитана Виджета? Кроме всего прочего, впереди его ждет бурная, полная захватывающих приключений жизнь...

— ...условия абсолютно одинаковы для всех,— бубнил Виджет,— десять монет в день, а...

— В час,— поправил его Пис.— Вы хотели сказать десять монет в час.

— Я сказал именно то, что хотел. Не спорь с офицером!

— Прошу прощения,— предчувствуя недоброе, выдавил из себя Пис.— Меня, наверное, память подводит. Мне почему-то показалось, что рабство отменено несколько столетий назад.

— Да ты и вправду крепкий орешек!— Виджет смотрел на него с растущим негодованием.— Знаешь, если бы это было в моих силах, я вернул бы тебе память и с величайшим удовольствием отправил разобраться с полицией.

— Я сказал только...

— Рядовой Пис!— уголки рта Виджет гневно дернулись.— Чувствую, придется мне отвыкать от тебя!

Пис встревожено уставился на капитана.

— Неужели в Легионе дозволяется бить подчиненных?

— Твие — это... старый добрый способ...

— Минуточку, капитан! Согласен, я преступил рамки... выказал неповиновение...

— Зажми свои соски между большим и указательным пальцами!— приказал Виджет.

— Капитан, неужели мы не можем себя вести как благоразумные взрослые люди?— спросил Пис, расстегивая при этом куртку и хватая себя за соски сквозь тонкую ткань рубашки.

— По команде "твик!” сжимай пальцы изо всех сил, поворачивая при этом соски в разные направлениях примерно на два радиана,— с каменным лицом продолжал Виджет,— Если ты не знаком с угловыми единицами изменения, девяносто градусов вполне достаточно.

— Капитан, неужели вам так хочется унизить нас обоих?!

— Твик!

Руки Писа сами исполнили приказ с излишним, как ему показалось, рвением, и он завопил, что было мочи.

— Вы сделали это!— заявил Пис, когда почувствовал, что может доверять своим голосовым связкам.— Вы унизили нас обоих!

— Переживу!— довольно сказал Виджет.— Кажется, мы говорили о деньгах? Сколько у тебя?

Пис извлек из кармана тоненькую пачку банкнот.

— Примерно двести монет.

Виджет протянул руку.

— Одолжи их мне, Уоррен. Отдам при следующей встрече.

Не видя способа отказаться, Пис передал капитану пачку.

— Прошу вас, капитан, не подумайте, будто я на что-то намекаю, но существует ли вообще шанс, что мы когда-нибудь встретимся?

— Сомневаюсь, но кто знает? Галактика тесна.

Пис собрался уже прокомментировать это заявление, но жгучая боль в груди заставила его отказаться от подобного намерения. Но молча выслушал конец лекции и, лишенный сигарет, денег, достоинства и памяти, покинул кабинет капитана Виджет, чтобы начать свою тридцати-, сорока-, или пятидесятилетнюю карьеру в Космическом Легионе.

Глава 2

Вместе с шестью другими новобранцами, к одежде которых были приколоты таблички с именами, Пис стоял в углу огромного зала. Новобранцы испуганно сбились кучкой на крохотном пространстве, кем-то отгороженном для них столбиками, между которыми были натянуты веревки. С любопытством Пис огляделся вокруг.

Зал был разделен на две равные части длинной стойкой, над которой до самого потолка поднималась металлическая сетка. Светящиеся ленты на потолке испускали унылое сияние среди клочьев пробравшегося с улицы октябрьского тумана. За сеткой видны были бесчисленные ряды полок с разнообразнейшим снаряжением, а за стойкой через равные интервалы сидели облаченные в форму клерки. Они сидели совершенно неподвижно, словно замороженные потоками струящегося по цементному полу ледяного воздуха.

— Какого черта нас тут держат?— спросил сосед Писа, угрюмая личность, чье лицо было бы синим от пробивающейся щетины, не будь оно желтовато-серым от холода. Имя на его табличке гласило: Рдв Кон-гроув Фарр.

— Сержант Клит сказал, что это займет всего пять минут, а мы торчим здесь уже полчаса. И вообще, что происходит?

— У меня отняли память...

— Нам всем есть, что забыть. Это еще не причина...