Девятый круг

– Вставайте, Ирина Владимировна, не плачьте, – вкрадчиво сказал Кольцов, – раньше надо было плакать.

– Думаете, я раньше не плакала? – всхлипнула преступница.

– Плохо плакали. Лучше надо было плакать. Давайте руку, поднимайтесь. Сами сможете спуститься? Только, чур, не бросаться вниз головой, как Галина Сергеевна, договорились? Это ведь тоже не ваше?

Спать не хотелось. Успешно завершенное дело – лучшее тонизирующее. Ошибки в расследовании, погибшие люди – неизбежные сопутствующие факторы. А если и нет… победителей не судят.

– Гражданин Болдырев Валентин Сергеевич, 59 лет, – отчитывался Вадик Москвин, уже оправившийся от испытания своего скелета на прочность. – До выхода на пенсию по выслуге лет служил во вневедомственной охране. В институте – четыре года. Невозмутимый добросовестный сотрудник, мы сами это видели. Причины предательства пока не выясняли, успеем. Дальний родственник Погодиной – двоюродный дядя по отцовской линии. Проживает за стенкой от Золотарева. Телефона в квартире нет, а как пособнику шпиона без телефона? Много лет на очереди, но так и не дождался. Проявил творческий подход, договорился с алкашом из соседнего подъезда. Сделка взаимовыгодная, тому вообще по барабану. Протянул незаметно провод под плинтусами, а за софой, где спал Золотарев, просверлил отверстие, через него и протянули связь. Фактически только Болдырев этим номером и пользовался – по своим темным шпионским делам. Если алкаш у себя из любопытства снимет трубку, раздастся щелчок – станет ясно, что подслушивают. Обматеришь – смутится, положит трубку. Не любопытный был Золотарев, плевать он хотел, кто звонит на его номер.

Штейнберг подбрасывал деньжат Болдыреву, а тот – Золотареву. И все довольны. Так и жили, пока на горизонте не замаячил Комитет. Штейнберг из будки звонил – ну, тогда, перед вашей битвой в заброшенном доме… Болдырев вас по голове отоварил – за инструкциями пришел к тайнику (не все же можно по телефону). Тут Штейнберг и просек: следили за ним, видели, как он из будки звонил. Выяснить спецслужбам, на какой номер – плевое дело. Понятно, станут копать, неизвестно, чем кончится – в общем, приняли решение. Провод убрали, Болдырев в сквере презентовал Золотареву бутылку с метилом – из лучших дружеских побуждений. Тот, понятно, не дурак – выпил. Дальше мы знаем… Кстати, о смешном, – Москвин хихикнул. – Как выяснилось, очередь все-таки подходит: Болдыреву через неделю должны установить городской телефон. Жена будет пользоваться, а он – нет. Нехорошо, в общем, вышло, товарищ майор, – рядом была разгадка, а не догадались. Вернее, вы догадались, но дело уже к финалу шло…

Ирина Погодина сидела на табурете, съежившись, прятала глаза. Ей позволили помыться, причесаться, дали щетку для одежды. Но чудесной метаморфозы не случилось – в комнате для допросов сидело жалкое подавленное существо, утратившее последние жизненные силы.

– Поправьте меня, если ошибусь, Ирина Владимировна. Вы делали снимки секретных документов, например, утром, когда коллеги еще не подошли, или в обед, когда все расходятся. Кассеты передавали Болдыреву на проходной, а он их доставлял в тайник на Фабричной.

– Да, в основном, так и было… – голос ее звучал слабо, безжизненно.

– Ну что ж, неплохое поступление адреналина в кровь. И сколько лет вы этим занимались?

– Больше двух лет…

– Вы представляете, какой урон вы нанесли государству?

Арестантка молчала, только ниже опустила голову.

– Вы неплохо себя чувствуете за рулем, Ирина Владимировна. У вас же нет машины?

– Это машина соседа. Иногда он оставляет ключи, а я довожу его до дачи. Сам уже не может, зрение село. Однажды договорился до того, что собрался переписать машину на меня… Я обучалась в школе ДОСААФ четыре года назад, считала, что в жизни может пригодиться: когда-нибудь приобрету собственную машину…

– И куда вы, интересно, бежали с гражданином Болдыревым? Это же не секрет?

– Поселок городского типа Марьинск на Омской трассе… Есть адрес, Отто Штейнберг дал его еще год назад. Безопасное место, где можно отсидеться в случае опасности. По трассе всего два часа езды… Он говорил, что от провалов никто не застрахован, надо лишь вовремя все предвидеть и принять упреждающие меры…

– У вас же мама, сын, которого вы любите? Готовы были их бросить?

– Нет… – Арестантка утерла слезу указательным пальцем. – Штейнберг обещал, что при таком раскладе надежные люди вывезут из Н-ска моих родных, и мы все равно воссоединимся. Обещал новые документы и отъезд за границу через Казахстан и Армению – в Турцию…

– И вы такая наивная, что поверили?

– Почему я не должна была верить? – Погодина стрельнула глазами.