Девятый легион

Решившись действовать, Афина долго не колебалась в своем намерении дать отпор неизвестным захватчикам. Пока ее гонцы летели к тем нобилям, что могли выставить войска, она взяла свою первую центурию и решила выдвинуться к ключевому городу региона — Илиону. Закрепиться в крупнейшей крепости, накопить силы, в случае чего — провести разведку боем, в случае чего — отойти.

По-хорошему, конечно, стоило бы дождаться приказов и одобрения из столицы… Но принцесса посчитала, что это займет слишком много времени. Весть в столицу о вторжении она отправила, также оповестив и о собственном решении возглавить оборону Восточного предела, но и только. Афина по личному опыту знала, что такие решения обычно даже в самых серьезных ситуациях рассматриваются многие дни, если не недели — бюрократический аппарат позволял управлять громадной Империей Людей, но при этом обладал чудовищной медлительностью.

Конечно, сотня всадников вряд ли бы что-то решила там, где полегли легионы и крупные силы ополчения. Однако Афина резонно рассудила, что в первую очередь стоит организовать хоть какое-нибудь руководство обороной и стать ядром вновь формируемых вооруженных сил. А, учитывая особенности Восточного предела, абы кому местные нобили подчиняться не станут. Здесь сильно вольное крестьянство, которое в том или ином поколении состоит из потомков отставных легионеров. Это не какой-нибудь покорный землепашец из центральных провинций — местные и так себя считают нетитулованными нобилями, а уж какой-нибудь мелкий барон по заносчивости вообще даст фору любому столичному графу.

Первым делом принцесса решила не допустить традиционной грызни по поводу старшинства командования. Вторым делом — сосредоточить оборону в своих руках. Однако, трезво оценивая собственные полководческие таланты, Афина отнюдь не рвалась лично руководить войной. Ее дело, как полководца — организовывать, направлять и вдохновлять. Тактика — удел более опытных генералов. И тут наибольшие надежды принцесса возлагала на сира Кастора, который должен был уже выступить из Ориенталя вместе со второй сотней, дополнительными припасами, вспомогательными подразделениями и мобилизованными ополченцами.

Свой же отряд Афина вела без обоза, пользуясь заводными лошадьми да припасами со складов хранения и деревень. Время было слишком дорого — требовалась скорость, а не дешивизна снабжения. Тем более фуражом занимался не кто попало, а лично имперская принцесса, что сразу же снижало уровень недовольства и чинимых препонов.

Вообще, учитывая тяжесть сложившейся ситуации, Афина предпочла бы действовать по всем правилам большой войны, а не локальных конфликтов. А значит — разведка и штурмовка драконьими всадниками, магическая разведка и так далее. Однако с магами у принцессы было туго, драконы Восточного Предела были (немыслимое дело!) уничтожены, а на переброску подкрепления из центральных провинций требовался приказ чуть ли не самого Верховного штаба Имперских войск.

Так что приходилось воевать по старинке.

Что неприятно удивило Афину в пути, так это воцарившийся в регионе хаос. Вместо того, чтобы объединиться перед непонятной и страшной угрозой вторжения неизвестных восточных варваров, дабы защитить Отечество и народ Нового Рима, многие нобили пытались отсидеться в стороне или свести счеты между собой. Не говоря уже о том, что подкрепление ей обещали, но говорили, что пришлют его позже — после сбора и некоторой подготовки.

Резон в подобных словах был — этого Афина отрицать не могла. Однако более вероятной причиной такого дипломатичного отказа было простое нежелание нобилей отдавать своих людей невесть кому, пусть даже под императорским знаменем. Особенно, если этот кто-то — молодая девушка, возглавляющая отряд таких же дам.

Все-таки, несмотря на всю свободу нравов Восточного предела в плане воинского ремесла, женщинам здесь полагалось в первую очередь оборонять дом, а не идти в атаку.

Однако Афина считала, что лучшая оборона — это наступление.

Вообще же без присутствия регулярной армии немедленно из нор повылазили самые разные разбойники и инсургенты, мигом почуяв, что дать укорот им сейчас просто некому. Пару разграбленных деревень принцесса уже видела, но, скрепя сердце, приказала двигаться дальше и не отвлекаться на поимку разбойников.

Потому как если враг прорвется вглубь Восточного предела, то вместо сожженных деревень будут сожженные города…

Хотя, конечно, тут еще имело очень большое значение — кто именно разгромил имперские силы?

Удар пришелся с юго-восточного направления, но там никаких сильных государств не имелось в принципе. И вообще, чего ради граф Туллий вообще повел туда войска? По словам барона Клевия, неофициальный Страж Предела обещал им богатую добычу и земли. Но ведь юго-восток Предела — это леса и степи, населенные лишь немногочисленными племенами нейтральных нелюдей. Туда надлежало слать колониальные экспедиции, но уж никак не военные.

Или Туллий прознал о чем-то, о чем решил не говорить столичным властям? О чем в таком случае?