Девятый легион

Повинуясь внезапному порыву, девушка рванула к высокому дубу, одним махом запрыгивая на нижнюю ветвь и стремительно поднимаясь вверх. Она карабкалась вверх до тех пор, пока даже под легкокостной фиари не начали гнуться ветви, и тогда Шари посмотрела в сторону селения.

Что она хотела увидеть? Вряд ли этого знала даже сама лесная фиари… Однако кое-что она все-таки увидела, и этим была едва различимая на горизонте красноватая точка, висящая в небе.

«Алая звезда восходит» – пришла на ум девушки старая-престарая присказка. Недобрая присказка, от которой веяло холодом древних времен, где вместо лесов фиари окружали льды и снег, ныне оставшиеся лишь в сказках.

Шари было тревожно.

Сергей Вяземский

Горы здесь плечом
Держат небосвод,
И восток опять в огне.
С солнечным лучом
Сразу оживет
Золоченый барс на броне.
Спросят нас в селе: «Ходите под кем?
Ваши командиры где?»
БТР-батор,
АКМ-мерген
И великий хан РПГ!

БТР, БТР-батор!
БТР, БТР-батор!
Он от жадных глаз,
Загребущих рук
Сторожим покой древних гор!..[19]

Бодрые и немелодичные завывания Эриксона умудрялись перекрывать даже рев движка «Гиены» – видимо, сказывался немалый опыт музыкального воя.

Разведгруппа шла по степи курсом на северо-восток, приминая машинами высокую траву. Бэтээры – впереди, «Тайфун», как и положено снабжающей матке, – позади.

Примерно в полукилометре слева виднелась отличная даже по российским (особенно по российским) меркам дорога и достаточно широкая, чтобы на ней разъехалась пара «КамАЗов».

Однако по дороге шли лишь изредка, когда на пути возникали речки со слишком уж крутыми берегами или возделываемые поля.

В целом же разведка маршрута до ближайшего крупного города проходила мирно и можно даже сказать – эталонно. Ровный рельеф, не слишком многочисленное местное население, хорошая погода…

Нет, вот погода как раз была жарковатой. А, учитывая традиционно работающий в российской боевой технике через пень-колоду кондиционер, который и вовсе решено было отключить в целях экономии, «Гиены» шли с открытыми люками. Довольно неплохое решение, кстати – степь-то вокруг была не сухая и выжженная, а что-то типа огромного, заросшего высокой травой луга.

С давних детских пор
Верный талисман —
Каменный в кармане кистень.
Заревет мотор,
И отец наш сам
Выстрелом разбудит день.
Через перевал
Потечет отряд,
Унося в долины смерть.
Будто на врага
Установкой «Град»
Рухнула Алтая твердь.
БТР, БТР-батор!
БТР, БТР-батор!
Он от жадных глаз,
Загребущих рук
Сторожит покой древних гор!
Мы от жадных глаз,
Загребущих рук
Сторожим покой древних гор!..

За рулем командирской «Гиены» сидел Руслан, рядом с ним находился сам Вяземский, а позади за пулеметно-гранатометной спаркой стоял Эриксон. Хотя большую часть времени как раз не стоял, а ковырялся в запасах и что-нибудь напевал – от красноармейско-революционных песен до современной попсы и чего-нибудь совсем уж дикого, типа той же «Песни партизан 2030 года» и даже каких-то арабских напевов.

Руслан относился к этому довольно пофигистически, сосредоточившись на управлении машиной, а Сергея эти завывания беспокоили не сильнее работающей магнитолы или чего-то бормочущего радио. Зато, перепоручив наблюдение за местностью Эриксону, можно было дальше штудировать материалы по миру – разговорник в основном.

В принципе, латынь – даже местная, особо сложным языком не была. В условиях, когда отсутствие прогресса не вызывает появления большого количества новых слов, язык изменяется не слишком быстро. Да и латиница – это ведь не какие-нибудь китайские иероглифы, которые нужно учить наизусть. Даже по сравнению с тем же английским все куда проще, потому как не надо запоминать хренову тучу значений слов в зависимости от стоящего перед ним предлога, к примеру…

Попутно Вяземский размышлял о предстоящих переговорах с местными. А что таковые переговоры будут – сомневаться не приходилось.

Ради интереса старлей попытался представить, что там могут решить, потому как результаты переговоров явно должны были повлиять на присутствующий за вратами контингент войск.

Самое банальное, что в первую очередь пришло на ум Сергею – земля под базу в вечное владение. Ну, или де-юре – сданная в номинальную аренду на девяносто девять лет.