Дэвид Линч: Интервью: Беседы с К. Родли

Для Линча существует только один «Малхолланд-драйв» — тот, премьера которого состоялась в 2001 году на Каннском фестивале. Для нас тоже. Но замечательно, что все те элементы, которые должны были в течение одного или двух сезонов населять телеэкраны, столь естественно и уместно выглядят в двухчасовом полнометражном фильме. Это поразительный пример очень быстрой эволюции — как если бы Линчу пришлось снимать «Твин Пикс: Огонь, иди за мной» сразу после пилотного выпуска «Твин Пикс», не опираясь на развитие сюжета и персонажей в течение всего сериала. «Малхолланд-драйв» — это в основном заново смонтированная пилотная серия плюс около пятидесяти минут дополнительного материала, отснятого два года спустя. Тем не менее именно благодаря необходимости превратить «Малхолланд-драйв» в нечто совсем другое, из истории с продолжением в полнометражный фильм, имеющий нечто вроде развязки, Линч смог создать свою самую завораживающую и радикальную работу.

Если угрожающим рефреном в «Твин Пикс» служат слова «Огонь, иди за мной», то здесь таким рефреном становится фраза «Вот эта девушка», которая меняет смысл в зависимости от того, кто ее произносит. Если в первый раз она несет в себе лишь смутную угрозу, то в конце фильма, после череды странных открытий, эта фраза звучит как однозначный призыв к убийству.

Сюжет «Малхолланд-драйв», как и «Шоссе в никуда», по структуре напоминает ленту Мёбиуса, но здесь время искривляется еще сильнее, закручиваясь в спираль. Допустим, первая часть фильма, в которой голливудская инженю Бетти Элмс помогает потерявшей память Рите вспомнить, кто она, — это иллюзия, и тогда получается, что вторая часть, где она превращается в неудачницу, наркоманку и самоубийцу Дайану, а Рита — в ее вероломную лесбийскую любовницу Камиллу Родс, — реальность? Или наоборот?

На все эти вопросы можно ответить и «да», и «нет». Первые две трети фильма отличаются связностью и быстротой развития событий, — не слишком-то похоже на сон. Этот «сон» также не относится к какому-то определенному моменту жизни героини, что для кино нехарактерно. Даже «психогенная фуга» Фреда Мэдисона имеет привязки в пространстве и времени — в тюремной камере, незадолго до исполнения смертного приговора. И наоборот, последняя треть фильма, мучительная «настоящая жизнь» Дайаны, напоминает кошмарный сон — прерывистый, лихорадочный, утративший связь с реальностью. Каждую из частей фильма можно интерпретировать как «альтернативную реальность» для другой части. Они перекликаются друг с другом на равных, при это каждая из них угрожает раскрыть тайную сущность другой.

В «Малхолланд-драйв» Линч, кажется, отменяет само противопоставление реальности и сна. В результате граница между этими двумя состояниями превращается в плохо охраняемый контрольный пункт, где вам никто не проштемпелюет паспорт. Таков новый рецепт Линча — избранные ингредиенты в неожиданных сочетаниях. Треть «реальности», две трети ускользающей реальности и щепотка «будущей реальности». Иногда у нового блюда горький вкус — как у сна внутри иллюзии, подслащенного желанием, но с гарниром из дурных предчувствий.

Лос-Анджелес, родина голливудской «фабрики грез», в каком-то смысле является главным героем фильма, тем, кто за все в ответе. Это место, где каждый мечтает стать кем-то — или чем-то — другим. Лишь немногим мечтам суждено сбыться. Это город, в котором у многих будущих актеров по два имени — одно данное при рождении и другое, специально выдуманное для их будущих успешных двойников. Это город, полный призраков и домов с привидениями; почти каждая маленькая квартирка и каждый роскошный особняк за закрытыми воротами могли бы рассказать историю о ком-то, кто все же прославился, погиб, не достигнув желаемого, или, как Норма Десмонд из «Бульвара Сансет», печально погрузился в забвение.

Одновременно переменчивый, хрупкий и фальшивый, Лос-Анджелес — это просто клочок тщательно возделанной земли на краю пустыни Мохаве. Если отключить все оросители, город снова поглотит пустыня. Но в «Малхолланд-драйв» он как будто отдает обратно ту энергию и способность к творчеству, которую израсходовали его жители, стремившиеся воплотить свои мечты. Его история так коротка, что настоящее и прошлое существуют бок о бок. Кажется, только вчера (в 1932 году) малоизвестная актриса Пег Энтвистл бросилась с белых букв «Голливуд» после того, как не смогла заключить контракт со студией. Незадолго до этого безжалостный инженер Уильям Малхолланд (1913) возглавил Лос-Анджелесский департамент энергии и водоснабжения. Дорога, названная в его честь, дорога, на которой мы сейчас находимся, населена безумными, печальными, злыми духами актеров первого плана, второго плана и тех, кто не продвинулся дальше массовки. Все они навещают места своего убийства, самоубийства или былых оргий. Духи все еще улыбаются в камеру, жаждут крупного плана напоследок.