Дэвид Линч: Интервью: Беседы с К. Родли

Вы сами когда-нибудь так относились к этому городу — как к тому месту, где вы будете строить свою режиссерскую карьеру?

Нет. Странным образом я вошел через совсем другую дверь и ничего не знал об этом. Я приехал туда в августе семидесятого, ночью, а проснувшись утром, увидел такой яркий свет, которого не видел больше нигде. Этот свет внушает особое чувство — чувство ничем не ограниченной творческой свободы. С того утра и до сегодняшнего дня я влюблен в этот город. Было бы хорошо, если бы у каждого человека на земле было место, где он чувствовал бы себя хорошо просто потому, что он там. Для меня таким местом стал Лос-Анджелес.

Об этом городе, и о Голливуде в частности, снято множество великих фильмов. Вам трудно было представить, как можно снять подобный фильм, который решительно отличался бы от всех предыдущих?

Не думаю, что можно начать с формулировки: «А сниму-ка я фильм об этом городе». У меня просто появились идеи для «Малхолланд-драйв», и так получилось, что они затрагивали некоторые стороны жизни этого города. Так и должно быть. Никто не в силах сказать все. Это всегда только определенная точка зрения, всегда только одна сторона, но эта сторона может быть гармоничной сама по себе. Но это еще не полная картина, и в любом случае картина непрерывно меняется.

Вы упомянули «Бульвар Сансет» Билли Уайлдера. Вы часто думали об этом фильме, когда сочиняли и снимали «Малхолланд-драйв»?

Нет. Я уверен, есть вещи, которые плавают внутри нас, это те вещи, которые мы любим. Мы должны их любить, потому что с них начинается наше устройство, но что тут первично, сказать трудно. Я люблю Голливуд, его историю, его «Золотой век» — все то, что Билли Уайлдер смог так хорошо передать в своем фильме. Просто люблю этот мир. Обожаю. Мне нравится, когда Билли Холден и Нэнси Олсон прогуливаются по съемочной площадке на студии поздно ночью. Возможно, ничего из этого и не происходило на самом деле, но это должно было произойти. Работа над сценарием глубокой ночью в таких маленьких комнатках. Это должно происходить прямо сейчас! Слишком уж все это красиво. Все это по-прежнему живо, но я никогда по-настоящему об этом не задумывался.

Лос-Анджелес — это не только Голливуд, но Голливуд играет в этом городе огромную роль. Действие многих фильмов происходит в Лос-Анджелесе просто потому, что люди тут работают, но все эти истории могли произойти и где-то в другом месте. А вот «Бульвар Сансет» мог быть снят только здесь.

И вы включили в свой фильм отсылки к «Бульвару Сансет», аллюзии на него.

В «Малхолланд-драйв» есть кадр с уличным знаком, на котором написано «Бульвар Сансет». И мне хотелось включить в свой фильм музыку из «Бульвара Сансет». Еще есть кадры с воротами студии «Парамаунт пикчерз», но «Парамаунт» с какого-то момента запретил показывать свой логотип — можно только ту часть ворот, что под ним. Это одно из их правил, и довольно глупое на мой взгляд. Но машина, которую вы видите в «Малхолланд-драйв», — это та самая машина из «Бульвара Сансет». По-моему, ее нашли где-то в Вегасе.

Фильм Уайлдера — это яростная атака (пусть даже и обернувшаяся признанием в любви) на Голливуд и студийную систему, которая в то время подчиняла себе все. Задумывался ли «Малхолланд-драйв» хотя бы частично как сатира на киноиндустрию?

«Малхолланд-драйв» — фильм не только о Голливуде, но он затрагивает определенные стороны голливудской жизни. Некоторые увидели в нем сатирические элементы. Я не думал о нем в таком ключе, но что-то там такое сатирическое в общей смеси проскальзывает. Я, конечно, этого не планировал, но каждая приходящая идея влечет за собой множество последствий. Как и в жизни, когда день может начаться со смеха и продолжиться слезами. Это так красиво — постепенная смена настроений в связи с теми мыслями, которые вас посещают.

И все же сцена, в которой режиссер Адам Кешер находится на совете директоров в компании «Райан энтертейнмент», кажется вдохновленной личным опытом.