Дэвид (СИ)

– Состояние педагогических составов в местных учреждениях образования плачевно. Это менее оплачиваемый труд, но стабильность в доступности самой работы. Предлагаю начать с меньшего и перейти к большему.

– Со школ к академиям? Почему?

– Вы абсолютно не умеете расставлять приоритеты, Диана. Я изучил записи в вашем органайзере. На первом месте в вашем списке стоят самые лучшие заведения города и на последнем – самые худшие. И если к первым вы относитесь легкомысленно и лениво, то для последних, видимо, из-за ощущения отчаяния вы прикладываете все усилия.

– И в результате меня даже в захудалую аптеку не берут, хотя я из кожи вон лезу…

– Тем не менее, стоит попробовать другие направления. Для начала – этот.

– Я хирург. Не учитель.

– А я компаньон. Не секретарь.

Дэвид прекратил печатать, и в кухне наступила тишина. Мой желудок протяжно скулил, но я решила некоторое время его игнорировать. На данный момент у меня были куда большие проблемы.

– Какие характеристики в тебя вложили, Дэвид? Какие параметры задали?

– Вряд ли червяк знает о своём внутреннем строении. Таких, как я, не посвящают в детали его психотипа. И я слишком мало живу, чтобы делать выводы об окружающей среде и обо мне самом.

– Ты вообще выводы делать не должен.

Это прозвучало слишком грубо. На некоторое время я пожалела о сказанном, однако Дэвид просто вернулся к компьютеру, оставив моё высказывание без внимания.

– Советую начать как можно скорее. Люди ищут работу, а значит, хорошее место долго не пробудет свободным.

– В условиях кризиса, когда людям нечем платить зарплаты, эти места вообще могут остаться свободными навечно.

Мысль о работе в школе мне претила, но выбора время особо не оставляло. Позавтракав и приведя себя в порядок, я сунула список Дэвида в сумку и вышла из дома. Улица была абсолютно пуста. Ещё пару месяцев назад во дворах слышались детские голоса, а по дорогам на велосипедах катались соседские ребята. Родители не боялись за своё потомство, смело отпуская гулять до позднего вечера, однако когда в каждом проулке и улице, в каждом жилом квартале начали появляться вороватые группировки отчаявшихся от безденежья людей - люди перестали появляться на улицах без нужды.

Заводя мотор автомобиля, я на минуту заглянула через зеркало заднего вида в собственные глаза. Иногда стоит быть честной самой с собой. Дэвид был абсолютно прав: моя тактика была не верна, да и была ли эта «тактика» в понимании самого слова? Череда неудач и бед настолько вымотала меня, что в конце концов я решила опустить руки. Ведь я даже и не настаивала на собственном назначении на работу. Переступив порог кабинета, я сразу слышала «Нет» и, не сказав ни слова для переубеждения, поворачивалась назад. В то же время я остро понимала, что переезд ничего не изменит. То же ощущение я испытывала и к списку Дэвида. Одна за другой школы и колледжи отказывались от меня:

– У нас нет мест, – и даже если я тыкала директорам под нос информацией о нехватке педагогов в коллективе, в ответ мне просто пожимали плечами и вышвыривали за дверь.

На третий день поисков руки начали вновь опускаться. Получив отказ от мелких организаций, я уже и не надеялась получить хоть что-то в самом крупном медицинском университете штата.

– У вас отличный послужной список. Пятнадцать лет обучения. В наше время многие предпочитают физический труд, нежели умственный.

– Люди вынуждены выбирать ту работу, за которую будут платить исправно.

Директор, милый и пухлый афроамериканец с седеющими редкими волосами, улыбнулся с сожалением. В его подчинении находилась сотня человек, двадцатиэтажное здание с учебными аудиториями и прилегающая к нему больница с моргом. Идеальное место, чтобы развиваться в выбранной мною специальности.

– Сколько Вам лет?

– В резюме…

– Ответьте мне, сколько Вам лет?

Я насторожилась. Слухи о некорректном, а порой и необычном приёме на работу в данное учреждение часто проносились мимо, но я всегда воспринимала их как грязь.

– Двадцать восемь.

– И пятнадцать из них вы полностью посвятили себя медицине. Я тоже с раннего детства учился в мед.школе, а после в колледже и институте. Я знаю, о чём говорю. Закончить своё обучение мог только человек, готовый полностью отречься от создания семьи, хобби и прочих прелестей жизни. Тем более на таком направлении, как хирургия.

Метроном на столе раздражающе отбивал секунды, и я мысленно старалась себя сдержать от порыва остановить злосчастное тиканье.

– К сожалению своему, вынужден сообщить, что нам не нужны педагоги.

В кабинет вошла скрюченная и сухая старушка с копной седых волос на голове и вызывающе красной помадой на губах. Она медленно прошла к столу с подносом, на котором грозно стукали друг о друга две кофейные чашки. Это было последнее учреждение в списке. С расстроившейся ухмылкой я подумала о том, насколько Дэвид был прав. Если первые школы для меня проплывали молниеносно, то к этой академии я готовилась усердно, проговаривая все возможные вопросы и возражения и прождав директора, мистера Эдмунда, в секретариате три часа.