Devil ex machina

Спустя десять минут Фаине принесли памятку, расписание, несколько ручек и чистую тетрадку в сорок восемь листов. Девушка сразу села за стол и записала стихотворение, выстроенное на подробном описании внешности Яна и тех чувств, что он в ней вызывает. Когда все строчки оказались на месте, на душе полегчало. Теперь создавалось впечатление, что Фаина дома, и Ян где-то поблизости – такое привычное, пусть и не слишком приятное чувство.

«Дабы ты, зверь изумрудный и алчущий, – перечитала она с легкой улыбкой, не веря, что когда-то придумала все это сама, столь поэтично сложив в единое целое, – выпил ее и забыл обо мне навсегда».

Фаине стало грустно. Сейчас она ощутила себя в пансионате где-нибудь в Ялте, очень далеко от дома. Когда начинаешь скучать по родным, даже чудесный отдых становится не в радость. Девушка перевернула страницу и новым почерком стала записывать имена своих соседей в столбик, а затем добавлять известные симптомы.

Гена – зубы.

Лиза – кровотечение, потеря аппетита.

Арина – кровотечение, головокружение, нарушение цикла.

Даша – кровотечение.

Наташа – кровотечение.

Помедлив, она дописала и себя.

Фаина – кровотечение, бессонница, слабость, пониженная температура, психическая нестабильность.

Рука норовила дописать еще и диабет, для полноты картины. Но Фаина вовремя вспомнила, что симптомы сахарного недуга впервые посетили ее до того, как Ян заселился на этаж.

Вдруг ее озарила гениальная мысль. Она вновь перевернула страницу и схематично начертила этаж, стараясь сохранить верное расположение комнат относительно друг друга. Если ее теория верна, то в основной радиус поражения как раз попадали она и Арина. Не считая Кирилла, конечно. Ведь если все так, как она думает, сосед Яна обязан давно окочуриться, с чем пока не торопится. Даже наоборот – у него в жизни все подозрительно наладилось.

Фаина отложила ручку и посидела с закрытыми глазами. Сейчас ей нужно сходить на ужин, а после, вернувшись, она займется записями. Требуется действительно подготовиться к сеансу и ничего не упустить. Фаина собиралась кратко перечислить все до единой странности, свидетелем которых стала, и поведать их Браль. Она все еще надеялась, что происходящее возможно объяснить рационально, и здесь ей в этом помогут.

Глава 19, в которой Фаине задают вопросы

«Когда выберусь отсюда, не стану вести дневник. Это не настоящее. Здесь, под землей, он помогает мне сохранить рассудок, с ним я разговариваю по ночам. Но он подстегивает тщеславие. Пишешь то, что хочешь услышать о себе».

Джон Фаулз – «Коллекционер»

К полудню следующего дня Фаина успела даже больше, чем планировала. В клинике ей свободно дышалось и думалось, не было постоянного ощущения, словно в легких у тебя кишмя кишат плесневые споры, а в голову налили жидкий металл. Ежедневное в общежитии, здесь болезненное восприятие реальности отступало, как бактерии перед хлоркой.

Можно было передвигаться по помещениям без неприятного покалывания в области сердца – не опасаться того, что в любой момент можешь наткнуться на Яна, и неизвестно еще, чем кончится для тебя очередная встреча; не замирать, прислушиваясь к звукам на этаже, не высчитывать, когда выскочить из укрытия на кухню или в душ, чтобы не напороться на пару магнетически-зеленых глаз, словно бы алчущих чьей-нибудь души.

Физическое отсутствие Яна приносило даже больше облегчения, чем можно было представить, но и некую опустошенность тоже. В стенах клиники у Фаины как будто открылось второе дыхание. Она вновь ощущала себя живой. И это всего лишь за сутки! Пока никто из общежития ей не позвонил и не написал, и тем забавнее было представлять дальнейшее развитие событий, строить сценарии и делать ставки, кто же первым хватится ее.

В состоянии сильной усталости, но, тем не менее, в приподнятом настроении, Фаина успела: познакомиться с персоналом (симпатичный медбрат на вечерней смене особенно любезничал с нею); пообщаться с парой пациентов на ужине из овощного салата, кефира и овсяного печенья – оказалось, не так сложно заговорить с людьми, признающими, что имеют проблемы с психикой (хотя ничего серьезнее шалящих нервов или депрессии в этом крыле было не найти); ознакомиться с памяткой правил и выучить местное расписание.

Но самое главное, и Фаина гордилась этим так по-детски, она успела исписать чуть более половины предоставленной ей тетради, приятно опустошив голову. Бумага впитала все, что девушка планировала обсудить с психотерапевтом: мысли, догадки, наблюдения, обрывки воспоминаний, безумные теории и не менее безумные к ним доказательства, схемы, таблицы, даты, даже некоторые цитаты, дословно зафиксированные по странному алгоритму ее избирательной памяти. И весь этот почти бессвязный, не систематизированный поток сознания, выпотрошенный из Фаины, словно кишки из вздувшегося рыбьего брюха, плавал на орбите планеты под названием Ян.