Devil Never Cries

— Знаете, лорд, я уже давно понял, что все люди рождаются в разных условиях. Кто-то рождается сильным, а кто-то слабым. Кто-то стремится к власти, а кто-то готов всю жизнь стоять на коленях. Кто-то хочет быть у всех на виду, чтобы его имя было у всех на устах постоянно, а кто-то любит быть в тени, не отсвечивая, но при этом его дела столь велики, что даже будучи в тени его имя в умах людей. Если не брать последний вариант, то все эти люди — ничтожны. По одной простой причине — у них нет стремления к изменениям. Они считают, что данная им при рождении судьба единственная, которая у них может быть, и готовы подчиниться ей. Лишь единицы пытаются что-то исправить. Раб пытается встать с колен, идиот хочет стать умнее, слабый наращивает силу… Рано или поздно появляется тот, кто скидывает, так называемое отражение самого себя, с пьедестала. Но вот эти двое — явно не относятся к этим людям. Как впрочем, и те, кто пошёл за Тёмным Лордом. Ведь вместо того, чтобы подумать, вы просто пошли на поводу у того, кто был когда-то человеком. И вот итог.

— Мы пошли за ним, потому что…

— Не подумали, — закончил Вергилий, ни капельки не интересуясь, что там хотел сказать его собеседник, и просто рассматривал стену. — Абраксас, хочешь честно? Вы все идиоты. Не знаю насчёт остальных, но ты, человек из тёмного рода, не распознал в своём ≪Хозяине≫ Лича, пусть что-то и подозревал. Не распознал в его метке связь, которая даже сейчас вытягивает магию из тех, кто её носит. И не распознал важного — что каждый из вас может умереть в любой момент, если этого захочет Он. Одно его желание, одна его мысль — и Авада Кедавра покажется тебе раем. Хуже всего, что ты и своего сына затянул в это всё, и теперь твой род на грани полного истребления.

Полудемон сделал глоток чая, принесённый его домовиком, и вернул взгляд на гостя. Тот потрясённо смотрел на него, и по его глазам тот прочитал вопрос.

— А ты разве не знал? Приняв метку Лича, ты принял в себя заразу, что медленно убивает тебя изнутри. Уже сейчас твоя аура изорвана, и, не побоюсь предположить, твоё здоровье уже не настолько крепкое, как было раньше. Боюсь, тебе недолго осталось.

В комнате вновь наступила тишина, прерываемая лишь дыханием мага и полудемона, а также тиканьем настенных часов. Эти часы ему подарил один из его первых клиентов, по неофициальной работе. Дело было не слишком сложным, поэтому большую сумму брать Вергилий и не собирался. Достаточно было аванса и часов с вороном, что заняли место на стене. Красота.

— Сколько? — коротко и обречённо спросил Лорд Малфой, на что Вергилий бросил на него короткий взгляд.

— С такими темпами — не больше семи лет. Года через три твоё здоровье будет как у девяностолетнего человека без магии, вскоре начнётся безумие, и всё к нему полагающееся. Хотя по идее, безумие тебя уже должно было накрыть. И даже если вашего Тёмного Лорда победят в течение семи лет, ты проживёшь от силы двадцать лет. Согласись, что для мага, который может прожить до полутора сотен лет, это как-то очень мало.

— Почему ты это мне рассказываешь?

— То, что я делаю это по доброте душевной, ты же не поверишь, верно? Я в Англии по нескольким причинам — знания, спокойствие и уют. Мне совершенно нет дела до этой глупой войны, я всего лишь ученик Хогвартса, я добываю и торгую информацией, но если у вас тут появился Лич — это грозит моему спокойствию. К тому же, как торговец информацией, я никогда не раскрываю секреты своих гостей и клиентов, иначе уже давно Малфои были бы под колпаком Министерства. И ты не фанатик, иначе не пришёл бы сюда, а посчитал бы, что я просто лгу. А вот дальнейший выбор за тобой, Абраксас. Что делать со своей жизнью — оставить всё так, как есть, или пытаться всё исправить?

* * *

Пятый курс для Лили Эванс был странным и тяжёлым, начать хотя бы с того, что её кто-то травил зельями, и закончить той встречей с…демонами. Периодически, девушке снился сон: существо, одетое в тёмную рваную накидку, кожа серого цвета, и ярко-красные глаза. И громкий вой, проникающий в сознание, замораживая подобно льду. Сон заканчивался одним и тем же — взмах косы, и пронзительная боль. Лили, просыпаясь, вскакивала на кровати, держась за правое плечо, а тело била дрожь. Радовало, что во время таких снов она хотя бы не кричала.

Здесь, дома, ей стало немногим легче, домашняя обстановка успокаивала, и сны постепенно начали отступать, позволяя наконец нормально выспаться. Сегодня был один из таких дней, вот только в этот раз её разбудили голоса, один из которых принадлежал матери. Почти мгновенно Лили вспомнила, что её мама хотела сделать ремонт в комнате Петунии, и именно сегодня должен был приехать человек, который осмотрит всё.

— Почему именно сегодня, и почему так рано?! — жалобно простонала про себя девушка, накрыв голову подушкой, в надежде уснуть ещё на пару часиков.