Девилз-Крик

Слова Сьюзан проскользнули Оззи в уши и обвились вокруг мозга. Он пребывал в тисках кошмара, убегал от теней со светящимися глазами, одной из которых был Зик Биллингс. Все остальное исчезло, когда ее слова проникли в пространство снов, пробуждая от грез самые примитивные его части. Он испытал эрекцию еще до того, как открыл глаза.

Только когда он проснулся, Сьюзан не было рядом. Телевизор был выключен, как и потолочные светильники, но комнату заполняло тусклое свечение, исходящее откуда-то еще. Он повернулся, поморщившись от боли в шее. Голова все еще кружилась в алкогольном тумане.

– Сьюз?

На полу мерцал ряд белых свечей. Они выстроились вдоль коридора до самой лестницы. Освещенная дорожка, усеянная предметами одежды. Здесь был черный кружевной бюстгальтер, который он купил ей на Рождество. Через пару футов лежали ее трусики. Оззи улыбнулся и поправил железный стержень в штанах.

– Иду, дорогая.

Он поднялся на ноги и качнулся в сторону, едва не свалившись обратно на диван. Когда все вокруг перестало кружиться, Оззи побрел наверх. «Сегодня ей, должно быть, захотелось быть романтичной», – подумал он, испытывая легкое разочарование. Пошатываясь, он ввалился в дверь комнаты.

– Привет, офицер.

Сьюзан лежала на боку, накрытая одной простыней. Ее волосы рассыпались по бледным плечам. По фигуре заплясали тени, когда он своим неуклюжим появлением потревожил пламя. Свечи были расставлены на полу, на комоде и вдоль подоконника, наполняя комнату манящим светом.

– Что все это значит?

Сьюзан перевернулась на спину и вытянула руки, обнажив верхнюю часть груди.

– Мне казалось, я создала настроение. Тебе не нравится?

– Э-э, да, конечно… – невнятно пробормотал он и едва не потерял равновесие, когда снимал штаны. – По-моему, свечи – это красиво.

– О, Оззи, – промурлыкала она. – Разденься для меня. Хочу увидеть, каким твердым я тебя сделала.

Он выдавил улыбку. Представления о том, что он сделает с ней сегодня, кружились в море виски, плещущемся в голове. Когда он наконец стащил с себя штаны, Сьюзан ахнула, и он засветился от радости. «Да, взгляни на эту штуковину, – подумал он, – ты знаешь, что хочешь ее».

– Я ждала этого, – проворковала она, протягивая руку и поглаживая пальцами его стержень. – Почему бы тебе не присоединиться ко мне, шеф? Хочу поместить тебя под арест.

– Вот так, да? И какое же обвинение? – Он стянул с нее простыню, обнажив ее красивое тело, бледное, как лунный свет. Рот у него наполнился слюной, и когда он сглотнул, то почувствовал на языке что-то зернистое. Похожее на песок.

– Неявка в суд. – Сьюзан ухмыльнулась, обхватила его рукой и потянула к кровати. Поцеловала, положив руки ему на грудь, и стала медленно прижимать к изголовью. – Ты арестован за неуважение к судье. – Она наклонилась к прикроватной тумбочке и достала две пары наручников. – Признаешь ли ты себя виновным?

Он ухмыльнулся, испытав глупое ощущение опьянения. Взор внезапно затуманился. Привкус песка во рту усилился настолько, что когда Оззи попытался сглотнуть его, то поперхнулся.

– В-виновен, ваша честь. – Натянуто улыбнувшись, он потерялся среди маятников ее грудей, когда она наклонилась над ним, приковывая его запястья к стойкам кровати. – Отведи меня в тюрьму.

– Ммм, – промурлыкала она, слезая с него. Легко коснулась пальцем его члена, радуясь, что тот встал по ее команде.

– Этот парень сам себе на уме.

– Это верно, шеф. – Она посмотрела в его остекленевшие глаза. – Я хочу сделать сегодня что-то совершенно другое, Оз. Хочу сегодня заполучить тебя всего. Хочу делать с тобой все, что захочу. – Она сунула два пальца себе между ног. – Я от одной только мысли об этом уже взмокла.

«О господи, – подумал он. – Никогда еще не видел ее такой похотливой». И он никогда еще не слышал, чтобы она так говорила. Да, в спальне она неистовствовала, хотя обычно процессом руководил он, направлял ее, инструктировал, где укусить, где поцеловать, где пососать. Эта новая Сьюзан вызывала у него возбуждение и беспокойство. «Возможно, все дело в выпивке», – сказал он себе.

Сьюзан принялась водить своими влажными пальцами вдоль всей длины его члена. Оззи ахнул, и всякая рациональная мысль тут же покинула его голову.

– Я… я весь твой, – заикаясь, произнес он. – Делай все, что хочешь. Я согласен.

– Все, что хочу?

– Да, – простонал он, и она, воспользовавшись его разрешением, отошла к комоду, стоящему перед кроватью. Он наблюдал с пьяным любопытством, любуясь видом ее аппетитной задницы в теплом свете свечей. Мгновение спустя Сьюзан вернулась с еще двумя наручниками. Его не удивило их появление – хотя именно он ввел в их спальню бондаж, Сьюзан сразу же к нему пристрастилась. Однажды она сказала, что ей нравится мысль о том, чтобы доминировать над ним, о том, чтобы заставлять его делать все, что она пожелает. И Оззи тоже не мог жаловаться. Она скакала на нем, как сумасшедшая на брыкающемся мустанге, иногда стонала, иногда едва не кричала от экстаза в момент обоюдного оргазма.