Девилз-Крик

– Ты зовешь своего папочку по имени, это не делает тебе чести, Джеки. Я хочу того, чего хотел всегда. Чистого мира, рая на земле. Я хочу распространить семена Эдема и освободить моего господа из его подземной темницы. Хочу того, что пообещал твоей еретичной бабке в тот день, когда она убила меня. Хочу крови и огня. – Взгляд Лауры переместился на старика. – И я хочу то, что ты украл у меня.

Профессор Бут встретился с пылающим взглядом Лауры, его решимость угасла, по дряхлому телу пробежала заметная дрожь. Он отступил от Чака к стене. Смех Джейкоба рвался изо рта Лауры вместе с комьями земли.

– Я слышал, как в тот день ты входил в мой дом, учитель. Слышал, как ты нащупывал путь в темноте. Ты узрел природу бога и даже не понял этого. Все это образование не принесло тебе много пользы. – Лаура закрыла глаза и сделала вдох, наслаждаясь прогорклым запахом, разносящимся по помещению. – Я знаю, что идол моего господа здесь. Я послал мою возлюбленную вернуть его, и она сделает это. Маленькое изваяние, изображающее голодного ребенка. И что это за бог, если он не голоден? Я – его апостол, его слуга. Я дам моему господу то, чего он хочет. Дам ему кровь, которой он жаждет, а взамен он даст мне мир, которого хочу я. – Лаура вытянула шею в сторону подвального окна и вздохнула. Черные вены, расходящиеся от глаз, углубились, заставив треснуть кожу. – Мои дети были заняты. Пока вы ссорились, я готовил Стауфорд к расплате, которую он заслужил. Скоро, очень скоро я закончу начатое. А потом будет создано мое идеальное царство страдания, аллилуйя…

Автомобильный сигнал вспугнул их, три коротких гудка раздались одновременно с визгом шин останавливающейся машины. Джек вскочил на ноги. Стефани последовала за ним, приблизившись к подвальному окну. Встала на цыпочки и выглянула наружу.

– Это машина Бобби.

Все вместе они поднялись по лестнице наверх, желая оставить позади сводящие с ума отцовские проповеди. Снаружи стояла под углом «акура» Бобби Тейта, остывающий двигатель тикал. Райли Тейт сидел на краю водительского сиденья, скрючившись, его рвало на землю. Стефани первой подошла к нему, потрясенная тем, что обнаружила за рулем своего племянника, а не брата. Она успокаивающе положила мальчишке руку на спину, нашептывая, что все в порядке и что с ним все будет в порядке.

Чак обошел машину сбоку и обменялся недо-уменными взглядами со Стефани, когда увидел мальчика.

– Райли, – сказала Стефани. – Дорогой, где твой папа?

– Его больше нет, – прохрипел Райли. Он вытер рот и сморгнул слезы. – Теперь папа один из них.

– Один из кого? – спросил Чак.

Мальчик поднялся на ноги и указал вниз с холма. Толпа пораженных скверной соседей маршировала по Стэндард-авеню к дому стауфордской одноглазой ведьмы. Джек Тремли подошел к краю подъездной дорожки, прикрыв глаза от солнца, и посмотрел вниз с холма. Внутри у него будто зашевелилась холодная змея.

– Один из них, – произнес Райли.

Глава двадцатая

1

Один из них. Стауфорду эта фраза была хорошо знакома. Уважаемые члены стауфордской элиты, семьи, поколениями жившие в этом городе, и даже отец Райли в какой-то степени, сделали все возможное, чтобы похоронить эту часть городской истории. Но если бы им пришлось копать у основания Мэйн-стрит, по которой теперь маршировали Джейкоб Мастерс и его дети, они нашли бы в земле гнойный нарыв, покрытый тонким слоем почвы и камня и готовый лопнуть.

Они обнаружили бы, что сами основы Стауфорда построены на хрупких отношениях «их» и «других», отношениях, извращающих христианские идеалы, которые они якобы отстаивали. Обнаружили бы трещины в строительном растворе, многолетние слоистые отложения, рубцовую ткань в камне, образовывавшуюся из-за отказа каждого поколения посмотреть в лицо порочной правде, лежащей в основе поразившего Стауфорд некроза.