Девилз-Крик

Катушка в проекторе снова меняется, и они оказываются в пещере, глубоко под фундаментом церкви. Куполообразная, та спрятана в недрах Кэлвери-Хилла. Стены выложены потрескавшимися каменными плитами с вырезанными на них символами, от которых у Джека болят глаза, когда он смотрит на них. В одном конце пещеры возвышается земляная колонна, окруженная высеченными из камня ступенями. Центр пещеры освещается факелами, размещенными по периметру, повсюду видны груды праха и костей. Обладая безграничной мудростью сновидческой логики, Джек понимает, что стоит копнуть, и под ногами обнаружатся бесчисленные кости. Он начинает скрести землю каблуком. Из образовавшейся ямки торчит серая челюстная кость, крошечные зубы покрыты грязью и копошащимися червями. Привет, – говорит она, – не присоединишься ко мне?

Джек испуганно отворачивается, но здесь ему не найти покоя. В центре пещеры сидят прихожане бабушкиной церкви. Они поют, тесно прижавшись друг к другу и раскачиваясь. На их лица наброшены белые капюшоны, закрывающие глаза и носы, поэтому Джек видит лишь рты. Он никогда раньше не слышал песни, которую они поют. Это гимн Старых Обычаев, написанный на стене. Голоса образуют бессмысленный гул, который нарастает у него в ушах, и Джек уже боится, что голова у него может лопнуть. Бабуля Джини садится в круг, присоединяясь к механическому покачиванию, и оставляет его в мерцающих тенях у стены пещеры.

За каменным алтарем, покрытым такими же причудливыми символами, стоит его отец. Издавая низкий гудящий звук, он возносит руки вверх, в знак восхваления того, чего Джек не видит, но чувствует.

Это нечто невидимое и невероятное, гигантское и бесформенное, не поддающееся логике и земной силе притяжения. Исполин из темной материи, самодостаточная пустота, нависающая над всеми ними, господствующая над своей конгрегацией, подобно бескрайнему космосу. Джек не может заставить себя посмотреть туда, куда воздевает руки его отец.

Дрожа, Джек тихонько хлопает бабушку по плечу.

– Пожалуйста, – шепчет он, – мне страшно. Пожалуйста, можем мы уйти?

Имоджин Тремли раздражена, но заметно смягчается, когда видит ужас на его лице.

– Хорошо, – говорит она.

Прихожане поют, раскачиваясь, в то время как их пастор тянется к невидимому, наделенному сознанием космосу, обитающему глубоко под землей. Прежде чем подняться по лестнице, Джек оглядывается на отца, безликого человека, которого никогда не понимал и не любил, на страшную и загадочную фигуру, чей образ будет преследовать его, пока он не повзрослеет. Джейкоб Мастерс отворачивается от пустоты и бросает на них с бабушкой мрачный взгляд.

– Сестра Тремли, – произносит он скрипучим голосом, – куда ты уводишь моего сына?

Катушка в проекторе меняется в последний раз, и место действия перемещается из темной подземной пещеры в залитую золотистым солнечным светом церковь на вершине холма. Джек стоит на пороге, глядя на тропинку, идущую вдоль склона Кэлвери-Хилла. У него за спиной, у края ямы, ждет Бабуля Джини. В панике и страхе она окликает внука.

– Уходи, – говорит она ему. – Беги, Джеки. Ради бога, беги!

И Джеки делает, как ему велено, выбегает из дверного проема на слабеющий солнечный свет. Время перестало иметь значение, правила нарушены в этом ужасном сновидческом мире, и за те несколько минут, что они провели под землей, прошел целый день. Солнце садится, облака катятся над головой, заслоняя свет и истекая теплом.

За спиной у него что-то приближается. Что-то темное. Что-то с лицом его отца и со страшными голубыми глазами.

Что-то скрытое. Что-то жутко древнее.

Джек несется со всех ног, но не важно, сколько раз он видел этот сон, как далеко пытался убежать, ему никогда не удавалось удрать от крадущейся за ним твари. Он никогда не видел ее, лишь ощущает ее размеры – страшная темная волна, катящаяся из-под фундамента старой церкви. Невероятная бесформенная сущность, пустота, от которой нет спасения, она прорывается через порог, орошая собой все на своем пути, поглощая мир, а вместе с ним умы и души.

Эта пустота лижет ему пятки, и он вопит от ужаса. Она обрушивается на него. Джек кричит…

3

– Бабушка!

Он резко проснулся, сбросив ногами с дивана одеяло и опрокинув стоящую на приставном столике лампу. Покрытый потом, Джек сел прямо, сердце скакало галопом. Фрагменты сна тянулись к нему из темных углов комнаты, словно отчлененные руки, угрожая утащить обратно в подземные глубины. Но затем глаза сфокусировались на широком луче света, просачивающемся сквозь занавески.

Джек вытер пот с лица и посмотрел на пол. Бабушкина записная книжка лежала открытая на странице со странными символами. Большинство из них он никогда раньше не видел, кроме тех нескольких, что в самом низу страницы. Рядом Бабуля Джини подписала своим витиеватым почерком: «Очищающие руны». Их было четыре, нацарапанных красными чернилами: