Девилз-Крик

Джек разглядывал их еще какое-то время, пока страшный сон ускользал от реальности. Годами его преследовало одно и то же темное видение. И неважно, насколько часто он попадал в этот фантасмагорический фильм, эффект всегда был один и тот же: он просыпался в ужасе, пытаясь спастись от невидимой сущности, преследующей его. Эти страхи стоили ему сна, стоили денег, уходивших на оплату психотерапии, и бессчетных отношений. Он говорил себе, что это всего лишь кошмар, проклятие сверхактивного воображения, следствие травм и жестокого обращения в раннем детстве.

Но это было не так. Его мысли вернулись к каменному идолу, которого он оставил в старом бюро наверху. По телу пополз холодок, от шеи до самых ног. Джек посмотрел на дневник. Даже посвятив несколько лет исследованию этого идола, Бабуля Джини могла лишь строить гипотезы относительно его природы, но смерть настигла ее прежде, чем она смогла раскрыть секреты статуэтки. Единственная правда, которую она почерпнула из своего исследования, заключалась в том, что его нужно держать как можно дальше от того адского алтаря.

В голове раздался глухой удар, и Джек закрыл глаза, чтобы остановить волну дискомфорта, обрушившуюся на переносицу. Вечерние подвиги дали о себе знать, и он подумал о том, чтобы снова заснуть, когда вспомнил, что оставил машину в центре города.

Он потянулся к телефону, решив обратиться за помощью к Стефани. Та ответила после второго гудка.

– Да?

Он ухмыльнулся.

– Это так ты отвечаешь на звонки?

– Только когда перепью, – прохрипела она в ответ. – В чем дело?

– Можешь подбросить до города, чтоб я забрал свою машину?

– Чего не сделаешь ради любимого братца. Дай мне час.

– Спасибо, – произнес он и собирался добавить «до свидания», когда она повесила трубку. Чтобы привести себя в порядок, часа ему хватало, но прежде чем встать, он поднял с пола бабушкину записную книжку. Открыл первую страницу, с примечанием Бабули Джини. Ради утешения снова прочитал ее слова, несмотря на таящееся в них мрачное предупреждение:

Мой дорогой Джеки,

Если ты читаешь это, меня уже нет в живых и Чак, согласно моей воле, уже передал тебе ключ. Представить себе не могу, в каком ты будешь замешательстве, обнаружив это среди моих вещей. Но надеюсь, ты все поймешь, дочитав эти страницы до конца. Я начала вести эти записи много лет назад, но не ради ностальгии, как большинство бабушек. Полагаю, я много чего не делала, как они, но пыталась воспитывать тебя правильно и дать тебе лучшую жизнь, которую только могла, учитывая все, что произошло.

Я все делала только ради того, чтобы уберечь тебя, дорогой. Когда меня не станет, люди в Стауфорде будут говорить про меня разные гадости, что я ведьма и язычница, дьяволопоклонница из старой церкви, что я практиковала черную магию.

Мы оба с тобой знаем, что́ из этого правда, но я никогда не говорила тебе почему. Позволь мне сделать это сейчас, пока я еще дышу. Могу лишь надеяться, что ты в гневе не бросишь мои записи, дочитаешь их до конца и примешь их близко к сердцу.

Потому что это касается тебя, Джеки. Касается всех твоих братьев и сестер. Речь о том, что случилось в Девилз-Крике.

Нахмурившись, Джек снова заглянул в конец записной книжки. Последние несколько страниц были пустыми, примечания – неполными. Одна страница вырвана.

– Ты сделала все, что могла, – прошептал он и со слезами на глазах отложил записную книжку в сторону. Из пустых страниц вывалилась маленькая бежевая визитка и упала ему на колени. Прищурившись, он прочитал: «Тайлер М. Бут, доктор философии. – Департамент антропологии колледжа Сью Беннетт»

Джек перевернул визитку. На обратной стороне узнаваемым бабушкиным почерком были написаны адрес и телефон.