Девилз-Крик

– Почему ты солгал внуку Джини? – пробормотал он, не обращаясь к кому-то конкретно. Пустой дом ничего не сказал в ответ, лишь приглушенное тиканье часов доносилось с кухни. Многочисленные тотемы смотрели со стен, их лица были вялыми, безжизненными и свободными от суждений.

«Потому что, – подумал он, – она пыталась спасти его от этой беды. Спасти нас всех, коли на то пошло».

Тайлер отошел от окна, морщась от скованности в коленях. Воздух был влажным, возможно, даже надвигался дождь, и боли в суставах пели хором в его честь. Выйдя из гостиной, Тайлер прошел по коридору в спальню. Закрыл дверь и присел на кровать. Наклонившись, взял с прикроватной тумбочки фотографию в рамке.

Снимок состарился, в отличие от двух улыбающихся лиц. Они навсегда сохранились за стеклом. Тайлер посмотрел на более молодого себя, обнимающего женщину, которую любил. Это было всего десять лет назад. Одно время он думал, что упустил шанс найти кого-то, с кем мог бы провести остаток своих дней. Возможно, он был слишком скучным, слишком непривлекательным и слишком странным.

Имоджин Тремли доказала, что он заблуждался. Он был рад помочь ей в ее мрачных поисках, хотя бы по той причине, что это свело их вместе. Но теперь она ушла, ее поиски не были завершены. И если то, во что она верила, подтвердится, ему мало не покажется. Как и всем.

«Ты должен был помочь ему, – упрекнул он себя. – Ради Джини».

А может, и нет. Может, то, что рассказала ему Джини, и то, во что она верила, было не более чем фарсом.

А может… это будет что-то, не так ли? Разве в ближайшие несколько дней Луна не находится в полной фазе? Возможно, он сможет сам спросить ее.

– Как вверху, так и внизу. – Он вытер с глаза слезу, провел влажным пальцем по лицу Имоджин, оставив на стекле мазок. – Боже мой, Джини, надеюсь, ты ошибалась.

7

Шеф полиции Белл пропустил поворот на Девилз-Крик-роуд, доехав почти до старой дороги, ведущей к Камберленд-Фолс, прежде чем осознал свою ошибку. Он вел машину, пребывая в глубоких раздумьях. Вспоминал дни своей молодости, все те разы, когда возил в Девилз-Крик девчонок покайфовать и потрахаться.

Шоссе Камберленд-Фолс, конечно же, способствовало таким воспоминаниям. Дорога шла с востока на запад почти по прямой, уводя путешественников за границы города в дикую местность округа Уэйтли. Между городом и поворотом к национальному парку, полям, фермерским домам и гоночной трассе Стауфорд, где деревенщины из трех соседних округов уже припарковались, чтобы занять хорошее место для вечерней гонки, не было абсолютно ничего. В огромной культурной пустыне Кентукки сам Стауфорд являлся оазисом, хотя и несколько сомнительным. Пустота за его пределами помогала путешественникам, загипнотизированным унылым дорожным однообразием, заблудиться в своих мыслях. И Оззи Белл не был исключением.

Когда он повернул обратно к повороту на Девилз-Крик-роуд, на него накатили воспоминания о школьных годах. Однажды вечером – кажется, после футбольной игры, но Оззи уже толком не помнил – он приехал сюда с одной из чирлидерш, Пегги Дарлинг. Они недолго встречались в том году, когда он был юниором. Пару месяцев, не больше. Но для их молодых влюбленных сердец это казалось годами. И они приезжали сюда «уединиться».

Оззи не мог удержаться от улыбки, проезжая мимо старого сарая с вывеской «Девилз-Крик». За этим сараем он «жарил» Пегги, среди запахов заплесневелого сена и коровьего дерьма, витающих в воздухе вокруг них. Пегги «залетела», и он начал продавать «травку», чтобы заплатить за аборт. После этого они мало разговаривали, и через несколько месяцев Пегги бросила школу из-за слухов, что она избавилась от ребенка Оззи. Репутация футбольной звезды защитила его от столь пристального внимания, но чирлидерши в глазах стауфордской элиты были потенциальными объектами нападок. Они не приносили денег, в отличие от стауфордских парней. Кажется, сейчас она жила на пособие в трейлерном парке где-то в Лэндоне.

«Какой же звиздец», – подумал он. Что он там сказал своему приятелю Ронни Корду после того, как дело было сделано? Когда Ронни сказал, что не может в это поверить?

Злобный смех вырвался из его горла, заставив свернуть на другую полосу.

– Я не шучу, – фыркнул он, хохоча так, что по щекам потекли слезы. Он резко повернул руль, направляя патрульную машину обратно на свою полосу движения. Через милю после старого сарая асфальт уступил место гравию, и дорога, петляя, уходила в лес. Теперь уже близко.