Девилз-Крик

Молча помолившись за благополучие бедных мальчиков, Эгнес собрала вещи и вышла из машины. Она уже на двадцать минут опаздывала на церковное собрание, куда ходила вместе с Рут. У нее появилась привычка встречаться там каждую субботу много лет назад, после того как скончался Эд Маккормик. В первую очередь ради утешения скорбящей подруги, но также из-за их общей обязанности привести женщин Первой баптистской церкви к более высокому пониманию Господа. В последнее время их встречи стали больше касаться злых проповедей той ужасной радиостанции и того, как смелые христианские женщины этого города объединяются для борьбы с дьяволом во всех его гнусных воплощениях.

Но сегодня Эгнес обнаружила, что мысли у нее заняты другим. Куда катится этот мир, если двое добрых христианских детей больше не смогут ходить в лесной поход? Она покачала головой и пошла по тротуару к дому Рут.

Взяв себя в руки, Эгнес позвонила в звонок. Когда прошла целая минута, она открыла сетчатую дверь и постучала.

– Рут? Это Эгги. Ты забыла про наше собрание?

Она уловила где-то в доме движение – легкий треск оседающего фундамента, под весом кого-то, медленно расхаживающего по комнате.

Эгнес снова постучала.

– Рут, дорогая? Я могу заехать в другое время, если ты плохо себя чувствуешь. Могу…

Щелкнула защелка, и дверная ручка повернулась. Эгнес отступила назад, от этого звука у нее перехватило дыхание. Дверь медленно открылась, и в проеме появилась Рут.

«О боже».

Глаза у Рут были опухшими и покрасневшими, щеки – бледными, на лбу выступил пот.

– Добрый день, Эгги. Извини, я совсем забыла про наше собрание.

– Все… Все в порядке, Рути. Вижу, ты неважно себя чувствуешь. Я могу заехать в другое время, может, в следующую субботу.

Эгнес попятилась, поворачиваясь к своей машине, уже планируя позвонить Мэдди Грэй и рассказать ей о страшной хвори, которую подхватила Рут.

– О, прекрати, Эгги. Я совершенно здорова. Входи. – Рут открыла дверь шире.

– Ты уверена, Рут? Можно и отложить, мы просто пересматриваем план ежедневных уроков, и…

Рут улыбнулась. Слабое, почти жалкое выражение лица, улыбка человека, ощущающего свой возраст и, что еще хуже, жаждущего общения. После смерти Эда Рут была очень одинока, а потом еще пару недель назад умерла ее соседка, Имоджин. Кто еще был у Руфи, если не дорогая подруга Эгнес?

Она повернулась, слегка замешкавшись, перешагнула через порог и вошла в дом. Темную гостиную освещала единственная лампа для чтения, стоящая возле кресла. Ноздри Эгнес заполнил несвежий воздух, в котором улавливался резкий запах чего-то сладкого и перезревшего, вроде полуиспортившегося фрукта. Из маленького портативного радиоприемника, стоящего у окна, доносилось шипение помех. Сквозь белый шум то и дело прорывался незнакомый голос. Прислушавшись, Эгнес решила, что это походит на какую-то проповедь.

Рядом с креслом небрежной башней возвышалась стопка записных книжек с потрепанными краями. Эгнес минуту смотрела на них, пока ее глаза привыкали к полумраку. Она знала, что Рут не ложится спать допоздна, слушая ночные дьявольские радиопередачи и записывая нарушения, но это было уже чересчур. Она фиксировала буквально все?

– Вижу, ты записывала? – Эгнес закашлялась, потревожив спертый воздух этой домашней гробницы. – Это все с прошлой ночи?

– Не совсем, – сказала Рут, направляясь через гостиную к креслу. Усевшись, она взяла записную книжку с верхушки и открыла на помеченной странице. Словно любопытный щенок, склонила голову набок, в сторону радиоприемника.

Эгнес несколько минут наблюдала за подругой, что-то царапавшей на странице, не отрывая глаз от радио. Слеза медленно скатилась по щеке в щель поджатых губ. Рут рассеянно вытерла ее и продолжила писать.

– Ч-что ты пишешь, Рут? Можно посмотреть?

– Я записываю евангелие от нашего господа, Эгги. Разве ты не слышишь его? – Рут жестом указала на радио. Из крошечного динамика периодически вырывались помехи.

«Должно быть, у нее лихорадка», – подумала Эгнес.

Она попыталась перевести разговор в более осязаемую плоскость, во что-то, что могло бы заинтересовать подругу и вернуть ее на землю.

– Слышала о тех двух мальчишках, которые пропали в лесу прошлой ночью? Ужасные, ужасные новости.

Рут продолжала писать, ее артритная рука хаотично царапала что-то на странице с такой скоростью, что Эгнес не поспевала за ней взглядом. Она наклонила голову, чтобы посмотреть, что пишет Рут. Страница была испещрена угловатыми символами, примитивная таблица описывала историю, которую Эгнес не могла прочитать. При взгляде на странные геометрические знаки у нее заболели глаза и голова, и она отвернулась.

– Рут, может, тебе нужно к врачу? – Эгнес потрогала у старушки лоб. Кожа была холодной как лед. – Я могу отвезти тебя. Могу, правда. По-моему…

– Эгги, – тихо произнесла Рут. Она отложила ручку с записной книжкой и подняла глаза на подругу. – Обещаю тебе, я никогда еще не чувствовала себя лучше. Честно.

Она взяла Эгнес за руку. От ее прикосновения Эгнес взвизгнула. Руки у Рут были холодными и липкими – кости, туго обтянутые тонкой кожей.