Девочка бандита

Я бы за патлы блоху грязную схватил и ртом бы на член насадил. Выдолбил бы так её рот назойливый, что она бы год говорить не смогла, если бы выжила. После рта я её ещё в жопу бы отвоспитывал. Язык бы у меня потеряла. Немой и хромоногой калекой бы стала. Если бы… Не странное чувство в груди.

Тормозит оно меня. Будто цепями к стулу прибивает. Не пошевелиться.

Нахуй.

Валит пусть. Некогда мне руки о пигалицу языкатую марать. Улица сама добьет. Буду ещё время на дрянь тратить.

Звучит как оправдание. Не лидера, а ссыкуна немощного. Пф.

— Убирайся из моего дома, дрянь. Иначе я тебя по стене размажу, — очень холодно, но сдержано шиплю. Как будто внутри вулкан адский просыпается, грозясь обернуться вселенским взрывом.

Впервые вот так я слабину дал. Сам не знаю почему. Не могу объяснить. Точка. Не поднялась рука к стволу. Так бы пристрелил курву и забыл. Неужели зацепила чем-то? Вот только чем? На жалость надавила? Ранами своими жуткими, тряпками грязными и прилипшим к позвоночнику впалым животом?

Да, вышвырнул. Просто выбросил, как мусор, которому самое место на свалке, в своей родной стихии. Потому что оборванка посмела диктовать мне условия. Мне! Королю и владельцу целого города! Кто она? А кто я? Совсем страх потеряла. Мошкара бесстрашная.

Ночь проходит, а я места себе не нахожу. Не сплю. Ворочаюсь с одного бока на другой. Плюю на грёбаную бессонницу. Вскакиваю на ноги, одеваюсь, решаю поработать, коль не спится. Но вместо задуманного как лунатик слоняюсь по кабинету, не могу за дела рабочие взяться. О ней всё думаю. О бродяжке. Какого хера? Вот какого?! Не могу из башки выбросить. В мыслях картинки опасливо мигают. Глаза её синие и большие, но такие грустные, обречённые. Губы алые, дрожащие. Грудь. Манящая, мягкая. С тугими камешками — сосками, которые дерзко торчат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я встряхиваю головой. Хватаю со стола бутылку виски, забрасываю жгучее топливо прямо из горла. Надеюсь, поможет отвлечься и расслабиться.

Может, она ведьма? Приворожила? Проклятие навеяла? Почему забыть не могу да расслабиться? Что за напасть?!

Внезапно я слышу стук в дверь.

— Входи, — рычу, сжимая бутылку в правой руке.

— Босс, та девчонка! — задыхаясь, Имран, как чёрт бешеный, врывается в мой кабинет.

— Да блять! Я же сказал! Избавиться от неё!

Не выдерживаю. Со всей дури швыряю стекляшку с пойлом в стену.

Хлопок. Звон стекла. Осколки градом падают на дорогой ковёр.

— Простите! Не знаю, как так вышло… Она вернулась. Убить моль надоедливую?

— Нет, — это говорю не я, а кто-то вместо меня вырыкивает.

И опять я не могу найти ответ на вопрос «почему»? Жалею.

Должен был уже давно закопать голодранку в первую же секунду нашего знакомства, когда понял, что она под колёса бросилась. Специально же? Ну конечно! Вот я лохопед редкостный, только сейчас это понял.

— Где она? — спрашиваю после короткой паузы.

— На заднем дворе. Арслан её нашёл с Цезарем, когда обход делал. Только что. И я к вам сразу с новостями… Она без сознания. Ранена.

— Блять!

Я вылетаю из кабинета прежде, чем Имран успевает закончить речь. Ноги сами по себе несут меня в сад. Имран бежит за мной. Мы подходим к забору. Уже издали я вижу хрупкий, неподвижный силуэт, который наполовину тонет в воде и глине после сильного ливня.

— Босс, она не дышит… Холодная, как лёд.

Оглашает мой подчинённый, когда я падаю перед девушкой на колени, поднимаю её беззащитное тельце на руки, грязно ругаюсь себе под нос и мчусь обратно в дом.

Холодная. Ледяная.

Борись, девочка! Борись!

Что за бред я несу самому себе, раскачивая нежное и хрупкое создание в своих мощных бандитских руках, погрязших в крови? Я прижимаю малышку к груди, к самому сердцу, растираю холодную кожу прямо на бегу. Грею собой. Своим жаром и мощью накачанного огромного тела. Ведь счёт идёт на секунды.

* * *

— Как посмели?! Как не заметили?! — хватаю Имрана за шкирку, встряхиваю. У него голова набекрень дёргается от мощи моей безграничной. — У вахты что, новички дежурили? Рукожопы сраные, да?

Я вне себя от злости. Трясусь как волк, заражённый бешенством.

— Вроде да. У парней праздник вчера был. У Азимута день рождения, — оправдывается Имран, белея, как лист бумаги.

Я не буду разбираться. Некогда копаться в грязном белье. Тот, кто ошибается, не живёт. Мой девиз. Моё жёсткое правило.

— Утилизировать. Всех.

Оглашаю вердикт, который не подлежит оспариванию.

— Что?

— Я сказал — убрать. Закопать. Ты понимаешь, если бы она была не девчонкой, а разведчиком Саида? Я потерял бы всё. Всё, что отвоевал с превеликим трудом.

— Но Саид, он же…

— Молчать! — ещё раз встряхиваю Имрана. — Саид сильный враг. У него осталось много подельников.

— Понял. Вы правы. Будет исполнено.

— Найди другую охрану, проверенную. Которая жопы готова рвать за своего вожака. А этих… не жалей. Отбросы и неудачники.

Имран сутулится, но не возникает. Слово лидера — закон.

— Что с девкой? — задаю следующий вопрос.

— Почти откинулась. Семёныч её выходил. Пришла в себя. Цезарь её подрал неплохо так.