Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной

Неожиданно Лейси почувствовала, как ее охватил страх. Остаться наедине с убийцей своей матери было для нее равносильно тому, чтобы остаться, как в ловушке, в собачьем загоне со злой собакой. Несомненно, однако, что ей бы не позволили увидеться с ним, если бы были хоть какие-то сомнения в ее безопасности. Тем не менее она помедлила, прежде чем войти внутрь офиса.

– Идите прямо, – напутствовал ее караульный, – только задержитесь у входа, чтобы расписаться, когда будете уходить.

Она открыла дверь и вошла в небольшую комнату ожидания с голыми стенами, в которой стояло пять стульев, обитых кожзаменителем бирюзового цвета. Караульный закрыл за ней дверь, и у нее возникло ощущение, что он забрал с собой весь воздух из комнаты.

– Есть здесь кто-нибудь? – позвала Лейси.

Она услышала звук отодвигаемого стула, и через минуту человек, которого она давно ненавидела, появился в дверях между двумя комнатами, одетый в синюю тюремную одежду. Невольно она шагнула назад, но именно у него лицо стало мертвенно-бледным и испуганным.

– Анни? – недоверчиво позвал он.

Лейси не могла вымолвить ни слова. Почему он зовет ее Анни? Он ведь не знал ее мать. Она была лишь препятствием на его пути, когда он хотел убить свою жену. Лейси представила его себе в приюте для женщин, когда он возник в дверном проеме в своем насквозь промокшем зеленом бушлате. Она вспомнила, как, нацелив пистолет, он кричал «Потаскуха! Шлюха!», и вдруг осознала, что эти слова предназначались не Фей Коллиер.

– Вы были одним из них, – сказала Лейси со спокойствием, никак не отражавшим сумбур в ее голове. – Вы были одним из любовников моей матери.

Казалось, он мгновенно стал меньше и печальнее. На лице у него были глубокие морщины, которых стало больше, когда он услышал ее слова.

– Вы ее дочь, – наконец он подал голос. – Лейси, да?

Спиной она прижималась к двери больше для опоры, чем для чего-то еще. У нее начала кружиться голова.

– Вы хотели убить мою мать, когда ворвались в приют? Вы явились туда за ней? Чтобы убить?

Облизнув губы, он на какой-то миг посмотрел в сторону, и она увидела, что он пытается решить, с чего начать. Наконец он указал в сторону внутреннего помещения офиса.

– Проходите внутрь, и мы сможем поговорить.

– Я сяду прямо здесь.

Лейси опустилась на ближайший к двери стул. Обивка из кожзаменителя издала звук, похожий на звук выдуваемого из шины воздуха, когда она садилась.

Он сел в другом углу небольшой комнаты, и Лейси смогла рассмотреть его. Она бы не узнала его при проведении процедуры опознания. Темные волосы стали совершенно белыми за прошедшие двенадцать лет, и он стал меньше, или, может быть, из-за того, что на нем не было тяжелого бушлата и он не держал пистолета, казалось, что он уменьшился в размерах.

– Я не ожидал… – Он глянул вниз на свои руки, как будто не знал, что сказать. – Мне сообщили, что вы приедете.

Он улыбнулся ей, и ей пришлось отвести глаза в сторону. Улыбка у него была удивительно теплой, но ей не хотелось поддаваться этому обаянию.

– Я представлял себе, что мы немного побеседуем, и я скажу вам, как мне жаль, что ваша мать попыталась защитить мою жену. Но сейчас я понимаю, что правда написана на моем лице.

Лейси не могла дышать. От головокружения ей хотелось склонить голову. Неужели ей хотелось сидеть здесь и слушать, как он будет рассказывать ей вещи, которые наверняка расстроят ее еще больше, или ей лучше просто сказать ему, что ее приход был ошибкой, и покинуть комнату?

– Мне очень жаль, – сказал Захарий. – Я не хочу говорить ничего плохого о вашей матери.

– Скажите мне правду! – попросила Лейси.

Она уже зашла так далеко… Если Лейси не поговорит с ним сейчас, то ее всегда будет преследовать сожаление, что она не узнала у него все, что могла бы.

– Я уже знаю, что она была… неверна отцу.

Он смотрел на нее с удивлением и еще раз облизнул губы.

– Я познакомился с ней в маленьком магазинчике, где раньше работал, – сказал он. – Маленький магазин всякой всячины возле… ладно, это не имеет значения. Я даже не уверен, что он все еще там находится. Она зашла как-то купить пару босоножек, которые увидела на витрине, и мы начали разговаривать. Потом она начала захаживать к нам почти каждый день, просто поболтать, и, короче говоря, я влюбился в нее. Я страдал от биполярной маниакальной депрессии, хотя я не знал об этом в то время. Я просто знал, что у меня бывают взлеты огромного запаса энергии и ощущения, что мир – это необычайно прекрасное место для жизни, а потом без всякого предупреждения меня швыряло вниз. Так низко, ниже некуда. Но мне всегда удавалось скрывать, что творилось внутри меня, – сохранять контроль над собой, – пока моя жизнь текла размеренно. – Он глянул вниз на руки. Они были сложены у него на коленях, и он потирал одним большим пальцем другой. – Я находился в маниакальной стадии, когда познакомился с вашей матерью. В затяжной. И сначала все было великолепно.

– Она водила вас в дом смотрителя?

– Вы об этом знаете? – Он удивился.

Лейси кивнула.