Девочка Эмина

Эмин не ответил. Дождался, пока я лягу рядом, и положил руку на мой живот.

— Я дал свое согласие. Скоро Булат будет мертв.

Я постаралась дышать ровнее.

И почти не вздрогнула.

Новость была хорошая. Для меня. Эмину она приносила боль, и его можно было понять.

— Хорошо, — выдавила я.

— Мы обыграем беременность Анны. Все будут считать, что ты родила мне ребенка. Ни у кого не возникнет вопросов.

Я встревожилась и посмотрела в его глаза. В них не было жизни.

— Эмин, мама будет против. Она не отдаст ребенка… это же мама.

Он устал. Ребенок, наследник, невовремя взявшаяся беременность. Эмин устал. По его глазам безжизненным вижу.

— Я не допущу, чтобы кто-то узнал о наследнике Анархиста. Нужно избавиться от Булата, пока у Анны не появился живот. Срок приличный, месяца три… я должен успеть.

— А если Булат сам расскажет о наследнике?

— Он еще тот параноик. Не расскажет. А я не позволю, чтобы ребенок Анархиста занял мое место.

Мое место…

Чтобы не занял…

— Что с моим братом будет дальше? — тихо выдавила я, — ты оставишь его ни с чем только потому, что он зачат от Булата?

— У него будет все, Диана. Кроме власти. Будем надеяться, что родится девочка — так легче объяснить причину, почему наследником станет второй ребенок.

Эмин все спланировал. От и до.

Если на кухне во мраке и тоске он был слаб, то сейчас он силен как никогда. Он ведь говорил, что я — его сила.

— Значит, это все из-за власти, да? Личные интересы?

Я пожалела об этих словах почти сразу.

Эмин припечатал меня одним взглядом. Я затихла, тяжело дыша. Мне стало не по себе. Это был взгляд волка, готового бороться за право быть первым. За свою семью, а не за чужих детей.

— Это все ради нас с тобой. Ради наших с тобой детей. Как и любой мужчина, я хочу, чтобы мои дети ни в чем не нуждались. К тому же, Анна не сможет обеспечить своему ребенку безопасность и жизнь в достатке.

Я не знала, как мама отреагирует на это.

Эмин говорил страшные вещи. А еще страшнее было от того, что они были правдивыми.

— Я думала, ты вовсе откажешься от власти. Думала, у нас будет другая жизнь, — я тревожно зашевелилась рядом с мужчиной.

— Какая? — спросил Эмин.

Увидев его интерес, я отчаянно продолжила:

— Я думала, что мы уедем. Я всю жизнь мечтала осесть в одном месте и перестать бегать. Я думала, мы уедем втроем: ты, я и мама. Поближе к морю, к тишине. Я думала, что мы построим дом. Большой, уютный. И я думала…

Я затихла. Взгляд Эмина не выражал ничего.

— Продолжай, — сухой приказ.

— Я думала, что дети у нас будут не тогда, когда власть пора передавать, а по любви.

Я говорила и говорила.

А нужно было молчать — держать все глупости в себе. Эмин так и сказал, только другими словами:

— Жаль, что я не оправдал твоих надежд. Но так или иначе, у вас нет выбора. Женщинам всегда нужен тот, кто сделает этот выбор за них. И я его сделал.

Так закончился сентябрь. Прошла осень.

Тихая гавань сменилась декабрем. С Эмином я на всю жизнь уяснила: после затишья всегда следует буря.

Глава 67

Это была моя первая зима в Волгограде. Декабрь, преддверие Нового года — не время ли для чудес?

Но я хорошо знала, что рядом с Эмином чудес не бывает. По крайней мере, они быстро заканчиваются.

— Скоро мы вернемся на Батальонную.

Эмин сказал, как отрезал.

За окном давно стемнело. Он куда-то собирался — застегивал на себе красивую рубашку.

— За три месяца здесь ничего не произошло, — заметила я, — здесь безопаснее. Зачем нам возвращаться на Батальонную?

Мы прожили здесь всю осень, и я впервые дышала спокойно.

— Пора возвращаться. Рядом со мной нет безопасности, Диана. Тем более в такое время.

Да, я прекрасно знала это. Но в иллюзии ведь нет ничего дурного, правда?

Я промолчала и тоскливо посмотрела в сторону белоснежного леса. Скоро деревья сменятся набережной.

Когда я обернулась, Эмин уже надевал часы на запястье.

— Мы с мамой дарили похожие часы папе на день рождения, — заметила я, — а когда у тебя день рождения?

— В марте. Был как раз в тот день, когда я забрал тебя.

— Правда? — удивилась я.

Эмин пожал плечами, застегнул замок и внимательно посмотрел на меня.

Мы молчали. Я рассматривала его темно-синюю рубашку с дизайном, он сканировал меня и будто ждал какого-то вопроса.

— Куда ты? — я тяжело вздохнула.

— По делам.

По делам…

Мой муж не из тех людей, кто привык отчитываться, а я давно научилась различать деловые встречи и… другие. Природу которых я не знала.

Или я снова накручиваю себя? Или все дело в том, что я не могу забыть ту ночь, в которую он уехал по делам без пистолета?

Я резко отвернулась, устремив взгляд в окно. Сильно прикусила губу, но все равно не сдержалась и спросила:

— Ты опять к ней?

Язык заплелся на последнем слове.

В глазах защипало.

За спиной послышалось тяжелое дыхание. А еще тихая, но угнетающая поступь. Плеч коснулись сильные руки.

— К кому — к ней, Диана?

— Тебе лучше знать.

Я зажмурилась и сделала ровный вдох. Научилась не нервничать — оно было ни к чему.

— Прекрати истерику, — отчеканил Эмин.

— Ты не ответил, — процедила я.

— Я сказал: назревают дела. Тебе лучше о них не знать.

Напряжение возросло до немыслимых размеров.