Девочка и кошка

— Но есть же свидетели!

— Какие свидетели, простите? Витя, ты слышал, как капитан настаивал на продолжении рейса, а Вадим говорил, что надо возвращаться?

— Естественно! — ответил Виктор.

— Вот, видите, капитан, и я подтвержу то же самое. Да и Татьяна подтвердит, правда Татьяна?

Татьяна в это время поднялась в рубку, держа в руке пачку сигарет, предыдущего разговора она не слышала, но с готовностью согласилась подтвердить, сама ещё не зная что.

— Хватит ломать комедию! — Борис ударил по столу кулаком. — Я свидетель! Я всё слышал и видел, и Вам не удастся обвинить Ивана Семёновича! Хоть остатки совести у вас сохранились? Да, он же вам всем жизнь спас!

— Такого понятия, как совесть, в юриспруденции не существует. Что Вы видели? Что Вы можете подтвердить? Трое свидетелей против одного. Суд примет решение в пользу Вадима, так, что платить придётся.

— Вот мразь! — Борис сжал кулак, и ударил по колену.

— Оскорблениями Вы ничего не добьётесь. Ведь Вы же интеллигентный человек, Борис, к чему такие слова?

— Но у меня нет таких денег! — крикнул Иван Семёнович.

— Продайте квартиру.

— Молокососы! — голос Ивана Семёновича дрожал от возмущения. — Буду говорить с твоим отцом, с тобой нам не о чем разговаривать.

К вечеру ветер утих, облака ушли, очистив вымытое дождями небо, а наутро и растревоженное ветром море успокоилось и затихло. Волны больше не набрасывались в ярости на косу, ощетинившись белыми гребнями, а тихо набегали на песок, и, оставив на нём мокрые следы, клочья белой пены да коричневые нити водорослей, так же тихо уходили обратно. Капитан сообщил, что спасательное судно уже направилось к Песчаной косе, и не позднее полудня, прибудет, чтобы забрать их в Приморск. По аварийному трапу, напоминающему верёвочную лестницу, все путешественники спустились на песок, прихватив с собой вещи, и стали ждать судно. Вскоре оно появилось на горизонте, и, подойдя к косе настолько близко, насколько позволяла глубина, стало на якорь. Спустили шлюпку, и она, управляемая двумя матросами, достигла косы, ткнувшись носом в песок. Один матрос выпрыгнул на берег, и подтянул шлюпку, используя набежавшую волну.

Матросы осмотрели яхту, переговорили с капитаном, по-деловому, без суеты разместили всех спасённых в шлюпке, и, столкнув её в воду, запрыгнули и сами. Усевшись на кормовое сидение, один из матросов запустил двигатель, и направил шлюпку к ожидавшему их судну. Шлюпка причалила к трапу, опущенному с правого борта, и когда все пассажиры яхты и её капитан поднялись на борт, шлюпку подняли, и судно направилось в Приморск.

Судно шло слегка раскачиваясь на пологой волне, делая не менее двадцати миль в час, и Борис прикинул, что, пожалуй, к утру, они окажутся в Приморске. Он стоял у борта, и смотрел, как Песчаная коса таяла в синеватой мгле, и вскоре она вовсе исчезла из виду. Он думал о том, что приключение, начавшееся так необычно, оканчивается так мерзко и гадко. И эта девушка с улыбкой Джоконды, показавшаяся ему с первого взгляда очаровательной незнакомкой, сошедшей со страниц Грина или Блока, оказалась практичной юной хищницей, цепляющейся за любую возможность как можно лучше устроиться в жизни. Унижение человека, который благодаря своему опыту и самообладанию, спас их всех от верной гибели, она восприняла, как нечто естественное, оправданное превосходством господ над рабами. И сама ещё не принадлежа к этой элите, она готова принять как должное всё, что бы эта элита ни сотворила в отношении людей, стоящих гораздо больше, но оказавшихся по своему положению ниже, беднее. Заметив некоторую натянутость в поведении Ирины, когда сознание её не было затуманено алкоголем, Борис надеялся, что она не сможет переступить ту черту, которая отделяет честного человека от подлеца. Но она переступила её, с нежностью прижавшись к Виктору, и улыбнувшись улыбкой Джоконды, когда тот давал «свидетельские показания» против капитана.

По прибытии в Приморск Вадим взял билеты на круизный теплоход, который вечером следующего дня отправлялся в десятидневное плавание. Иван Семёнович ушёл в порт решать проблемы с ремонтом и снятием с косы повреждённой яхты. К полудню он возвратился, и по спокойному выражению его лица Борис понял — дела обстоят не так уж плохо, он рассказал, что встретил старых друзей, с которыми когда-то довелось плавать. Вадиму он доложил, что после своего возвращения из круиза, тот найдет яхту у причала вместе с его заявлением об уходе.

— И во сколько Вам это обойдется, кэп, можно поинтересоваться? — ехидно спросил Вадим.

— Да будет тебе известно, так, на всякий случай запомни, что есть ещё на свете люди, для которых не всё измеряется деньгами, и слова: дружба, честь и достоинство — ещё кое-что значат.

Вадим расплылся в сальной улыбке, и произнёс:

— Ну-ну. Считайте, Вам повезло, кэп, что у Ваших друзей остались ещё совковые принципы.

Иван Семёнович не ответил, он повернулся к Борису, протянул ему руку, и сказал:

— Ну, вот и всё, прощай, Борис, удачи тебе. Кто знает, может, когда и встретимся.